Золотая лихорадка
Шрифт:
— Черт возьми, что же это было?
— Не знаю, — отвечала лукавая Виоланта, принимая самый невинный вид.
— И шум продолжался долго?
— Всю ночь, — отвечала служанка, еще более преувеличивая слова своей госпожи.
— Но, — обратился генерал к дочери — ты можешь мне объяснить, что это за шум?
— Конечно, отец, но мне не приходит в голову, с чем его можно сравнить.
— А ты, шалунья, может быть, скажешь, что это было?
— Думаю, что могу, сеньор генерал.
— А! Прекрасно! Так говори же поскорее, не заставляй меня теряться попусту в догадках.
— Вот в чем дело, ваша милость. Утром, пока сеньорита еще спала, я тихонько прошла в патио, чтобы узнать причину шума, не дававшего нам спать всю ночь.
— И узнала?
— Да, мне кажется.
— Очень хорошо, продолжай свой рассказ.
— Мне сказали, что вчера из прерий прибыли охотники с огромным стадом novillos и toros 75 , которых они ведут, кажется, в Калифорнию. И вот это-то стадо и не давало нам спать с сеньоритой, тем более, что корраль, куда их загнали, приходится как раз рядом с нашим кварто.
75
Быки (исп.).
— А каким образом ты разузнала все это, плутовка?
— О! Очень просто, ваша милость… Я случайно встретилась с одним из хозяев этого стада.
— Знаю я тебя, плутовка! Знаю и эти счастливые случаи… Виоланта покраснела, но генерал не заметил и продолжал:
— А ты уверена, что это не вакерос с какой-нибудь асиенды?
— О нет, ваша милость, это охотники.
— Отлично! И они хотят продать свой скот?
— Так, по крайней мере, говорил человек, с которым я вчера виделась.
— Наверное, он запросит очень высокую цену?
— Об этом я ничего не знаю.
— Верно. Ну, дитя мое, — прибавил генерал, вставая и обращаясь к дочери, — когда ты будешь готова, мы позавтракаем, и я тебя избавлю от адского шума.
Генерал поцеловал свою дочь и вышел.
Как только за ним захлопнулась дверь, девушки принялись хохотать, как сумасшедшие.
Справедливость требует заметить, что обе они мастерски сыграли свои роли — так правдоподобно, что заставили ничего не подозревавшего генерала сделать то, что им хотелось, причем он был убежден, что поступает так по своему желанию.
В утешение, впрочем, можно сказать, что с тех пор, как существует наш мир, везде и во все времена самый сильный мужчина становится игрушкой в руках слабейшей из женщин, стоило ей пожелать этого.
Через несколько минут донья Анжела закончила свой туалет и явилась в кварто, отведенное под столовую.
Мажордом уже приехал, и генерал дожидался только дочери, чтобы сесть за стол.
Мажордомом у генерала был не кто иной, как дон Исидро Варгас, исполнявший эту работу, чтобы иметь пристанище под старость.
Мексиканские асиенды, в особенности в Соноре, занимают иногда пространство в восемь или десять квадратных миль. Для управления таким большим участком земли, где на свободе пасутся громадные стада диких лошадей и рогатого скота, нанимают обычно молодого человека, сильного и энергичного, который носит титул hombre de a caballo 76 . И служба мажордома очень тяжела: нужно скакать верхом и день и ночь, в холод и в жару, все делать самому и наблюдать за всем, заставляя работать пеонов, самых ленивых и самых вороватых работников.
76
Человек чести (исп.).
У дона Исидро был один недостаток: он был далеко не молод. Ко времени нашего рассказа ему исполнилось семьдесят лет. Но этот длинный и худой человек с желтой и высохшей, как пергамент, кожей, как бы присохшей к костям, держался так прямо и отличался такой силой, как будто ему было только тридцать. Годы не оказали никакого влияния на его могучий организм, казалось, он состоит только из одних мускулов и нервов. Благодаря неусыпной бдительности, неутомимости и редкой энергии, он приводил в отчаяние несчастных пеонов, которых судьба-мачеха отдала под его начало. Они даже пресерьезно уверяли, что их мажордому помогает дьявол — так умел он уследить за ними и так хорошо знал их сокровенные делишки.
Мажордом носил сапоги-вакеро и громадные шпоры с такими же громадными колесиками, отчего принужден был ходить на кончиках пальцев. Свои сарапе и шляпу из вигони он небрежно бросил на бутаку; на левом боку у него висел мачете без ножен, продетый в железное кольцо.
Увидев молодую девушку, он сделал несколько шагов ей навстречу, и, пожелав доброго утра, нежно поцеловал.
Донья Анжела детство провела на глазах у капитана, и он любил ее, как свою родную дочь. Она же, в свою очередь, питала искреннюю привязанность к старому солдату, с которым играла ребенком. Ей и теперь еще доставляло удовольствие дразнить его — что достойный мажордом переносил не только без гнева, но даже с видимым удовольствием.
Все трое сели за стол.
Слова «сели за стол», правда, совсем не следовало бы говорить при описании мексиканского завтрака.
Мы уже не раз замечали, что испано-американцы — самый умеренный народ на свете, они довольствуются очень малым. Поэтому завтрак состоял из маленькой чашечки, или jicara, превосходного шоколада, который умеют готовить только испанцы, нескольких маисовых лепешек и большого стакана воды.
И эти завтраки, если их можно так назвать, всегда одинаковы во всех слоях мексиканского общества.
Итак, все уселись за стол, донья Анжела прочла молитву, а затем подали шоколад.
За столом разговаривали почти исключительно генерал и капитан. Предметом беседы служили главным образом события, происшедшие на асиенде со времени посещения ее генералом. Затем незаметно собеседники коснулись вопроса о похищенном скоте.
— Кстати, — заметил дон Себастьян, — удалось вам разыскать хоть что-нибудь из похищенного этими дьяволами апачами?
— Ничего, генерал. Valgame Dios! 77 Скорее можно нагнать ветер или грозу, чем настигнуть краснокожих демонов.
77
Боже мой! (исп.)