Золотая лихорадка
Шрифт:
Через несколько минут пеон вернулся с ответом.
— Ну! — спросил генерал.
— Ваша милость, — почтительным тоном доложил пеон, — эти кабаллерос сейчас будут иметь честь представиться вашему превосходительству. Они идут следом за мной.
— Прекрасно! Приготовьте бутылку каталонского рефино и стаканы. Я по опыту знаю, что этот народ не очень-то любит чистую воду.
После этой остроты генерал взял сигаретку, закурил ее и стал ждать.
Не прошло и пяти минут, как в коридоре послышались шаги. Дверь отворилась, и двое незнакомцев вошли в комнату.
— Это не он, — прошептала донья Анжела, глаза которой устремились на дверь, когда в столовую вошли Валентин и Дон Корнелио.
ГЛАВА XI. Торговая сделка
Читатель уже знает, почему Валентин заменил дона Луи: ему хотелось узнать, зачем донья Анжела желала видеть Луи, хотя дон Корнелио и уверял, что молодая девушка заинтересовалась его особой и хотела во что бы то ни стало быть поближе к нему.
Кроме того, Валентин, которому Курумилла напомнил давно забытое событие, был совсем не прочь собственными глазами увидеть человека, с которым однажды ему уже пришлось иметь дело, хотя и через других лиц. Может быть, в недалеком будущем им придется вступить в более тесные отношения благодаря общественному положению генерала и целям, которые преследует дон Луи.
Оба незнакомца смело вошли в комнату. Они держали себя без всякого высокомерия, но не униженно, а как люди, много видавшие на своем веку и знающие себе цену.
Генерал ожидал встретиться с людьми самыми заурядными, может быть, даже вышедшими из низов общества, но увидев незнакомцев с мужественными и честными лицами, он встал, вежливо поклонился и попросил их сесть.
Донья Анжела не знала, что и подумать. Отсутствие дона Луи и появление неизвестным ей лица было для нее совершенно необъяснимым, и, не отдавая отчета в волновавших ее чувствах, она почти инстинктивно угадывала, что тут скрывается какая-то тайна, в которую она тщетно старалась проникнуть.
Виоланта тоже была смущена и удивлена не меньше своей госпожи.
Только капитан ничему не удивился и спокойно рассматривал вновь прибывших.
Старый солдат, пользуясь тем, что бутылка рефино стояла как раз перед ним, налил себе большой стакан вина и пил, терпеливо ожидая, когда генералу заблагорассудится начать разговор.
Ответив на приветствие, охотники заняли предназначенные для них места, и генерал сейчас же заговорил.
— Прежде всего, senores caballeros, я хочу извиниться, — сказал он, — что причинил вам беспокойство, попросив пожаловать сюда, тогда как сам должен был бы явиться в ваше кварто, потому что не я вам нужен, а вы нужны мне.
— Генерал, — отвечал Валентин, почтительно поклонившись, — мы с моим другом были бы в отчаянии, если бы причинили вам хоть какую-нибудь неприятность. Поверьте, что мы сочтем за большую честь для себя оказать вам услугу.
После взаимного обмена любезностями собеседники снова поклонились.
Ни один народ в мире, кроме мексиканцев, не злоупотребляет в разговоре подобными ничего не значащими любезностями, которые скорее приторны, чем приятны.
— Кто из вас, господа, сеньор дон Корнелио, — продолжал все так же любезно генерал.
— Я, senor caballero, — отвечал, кланяясь, испанец.
— В таком случае, — сказал дон Себастьян, обращаясь с любезной улыбкой к охотнику, — этот кабаллеро — дон Луи.
— Извините, генерал, — отвечал француз, — мое имя Валентин.
Генерал выпрямился.
— Как? — проговорил он с удивлением. — А где же сеньор дон Луи?
— Он, к сожалению, не может исполнить вашей просьбы и явиться к вам, генерал.
— А почему?
— Да потому, — отвечал Валентин, бросив украдкой взгляд на молодую девушку, которая казалась всецело поглощенной болтовней с камеристкой, однако не пропускала ни одного слова из разговора, — что дон Луи, не зная, что сегодня утром его ожидала честь явиться к вашему превосходительству, с восходом солнца отправился верхом в Сан-Франциско.
Донья Анжела побледнела как смерть, и готова была упасть в обморок, услышав это, но, поборов свое волнение, осталась внешне совершенно спокойной: ей хотелось все знать.
От Валентина не ускользнуло смущение девушки, несмотря на то, что оно продолжалось всего мгновение. Генерал сидел боком к дочери и не мог заметить ее волнения.
— Досадно, — отвечал он. — Надеюсь, он скоро вернется.
— Нет. Он совсем не вернется. Ответ Валентина прозвучал сухо.
Донья Анжела была уже не в силах совладать с собой, и с ее губ сорвался стон.
— Что с тобой, нинья? — спросил отец, резко обернувшись. — Почему ты так вскрикнула?
— Я порезала палец, — отвечала она с простодушным видом.
— О-о! — воскликнул с беспокойством отец. — И серьезно?
— Нет, простая царапина. Извините меня, отец, я очень неловкая.
Генерал удовольствовался этим объяснением и продолжил свой разговор с французом.
— Мне крайне неприятно, что так вышло, — сказал он, — мне нужно было поговорить с вашим другом об очень серьезном деле.
— Но его отсутствие нисколько не мешает этому! Мой друг, уезжая, предоставил мне полное право вести все его дела, поэтому вы можете переговорить со мной, генерал, если только считаете меня достойным вашего доверия.
— Подобное предположение было бы оскорбительно для меня, senor caballero.
Валентин поклонился.
— Видите ли, senor caballero, — продолжал генерал, — я хотел переговорить с вашим другом по очень важному делу, но если дон Луи поручил вам вести в его отсутствие и коммерческие дела, мне кажется, мы могли бы точно так же столковаться и с вами.
— Можете говорить смело, генерал, я являюсь компаньоном дона Луи.
— Я вам объясню все в двух словах.
— Подождите, — вмешалась вдруг донья Анжела с решительным видом, обманувшим самого генерала. — Прежде, чем вы, отец, станете говорить с этим сеньором о коммерческих делах, я хотела бы задать ему несколько вопросов.
Генерал обернулся удивленно.
— Какие вопросы ты можешь задать этому кабаллеро? — заметил он ей.
— Сейчас узнаете, дорогой отец, — с легкой иронией в голосе ответила девушка, — если позволите мне задать этому кабаллеро несколько вопросов, на которые, я надеюсь, он сможет ответить.