Золотая лихорадка
Шрифт:
Около семи часов вечера два «мерседеса» – черный и белый – проследовали мимо «КПП» в сторону коттеджа. Четверо крепких ребят из второй машины мгновенно проверили дом, откуда поторопился выйти Удав, следом за которым не спеша появился Буденный. Ничего подозрительного не обнаружив, старший охраны открыл дверцу черного «мерседеса», откуда выскользнул – не вышел, а именно выскользнул – щуплый, лысоватый человечек в темном костюме. Пожав руку Буденному и похлопав покровительственным жестом по плечу Удава, он прошел в дом. Юрий, наблюдавший за всем этим в бинокль, сразу опознал Фомина по телерепортажам и нескольким фотографиям, показанным ему еще в Питере генералом Логвиненко. Убедившись, что объект прибыл, Юрий, не расталкивая спящего на кровати
Они вошли в дверь без стука и увидели сначала Филатова, клевавшего носом за столом, а потом и деда, громко храпевшего на кровати.
– Кто вы такие? – поинтересовался «джентльмен от охраны».
Юра обозрел его мутным взглядом и пробормотал:
– Сторожа, к вашим услугам... Извините, мест нет... Частная собственность...
Охранники переглянулись:
– Ну что, пусть дальше бухают?
– Да черт с ними, местный атаманчик говорил, что в сторожке дед с внуком... Слышишь, сторож!
Юра клюнул носом, встрепенулся и открыл глаза:
– Угу...
– Короче, чтоб вас тут не видно – не слышно было, ясно?
– Ясно... Сотку потянешь?
– Да пошел ты...
Охранники Фомы удалились, еще раз обшарив глазами помещение. Юра тут же протрезвел и через окно проследил за удалявшимися парнями. Теперь оставалось одно: ждать ночи.
Это были мучительные часы. Если Филатов и не метался по комнате, как загнанный зверь, то и на месте усидеть не мог. Много раз рука тянулась к бутыли с самогоном, но самое большое, что он мог себе позволить, – это налить на донышко стопки и промочить рот... Юрий не замечал, что из-под опущенных век за ним внимательно следит неподвижно лежащий на кровати Хомяк.
Медленно стемнело. Прикорнувший было Филатов подхватился, как от толчка, нажал на кнопку подсветки часов – десять минут назад наступили новые сутки. Встал – не быстро, опасаясь, что от резкого движения закружится голова. Прошелся по темной комнате, прислушался к сопению деда, достал на ощупь из-под половицы «вальтер» и вышел из сторожки.
Луны, на его счастье, не было видно – к ночи небо заволокло тучами, явно собирался дождь. Филатов забеспокоился – если утром в плохую погоду Фома не выйдет на прогулку, то все пойдет прахом. Расчет на ватерклозет не оправдался: он все-таки находился в доме. Установить фугас с достаточной уверенностью было больше негде – как на грех, с территории, прилегающей к дому, были убраны все бочки, ящики – все, можно было спрятать заряд. Не в землю же его закапывать у всех на виду?
«Как еще эти волки мусорные баки не проверили?» – удивился Юрий, не зная, что весь мусор до самого дна накануне был неоднократно проткнут специальными щупами – действовали современные принципы охраны, доведенные в России до абсурда и все равно не гарантирующие от преждевременной смерти.
На этот раз Филатов пошел по короткой дороге, чтобы не обходить залив. Спокойно пробрался на базу и уже подходил к своему домику, когда услышал за спиной чей-то хрипатый голос:
– Ты чего тут шляешься, гондон?
Юрий замер, сжимая рукоять пистолета. Медленно повернулся. В шаге от него стоял прятавшийся до этого в тени деревьев один из сопровождавших давешнего соседа бандитов.
Тот подошел вплотную. Юрий ощутил запах перегара. Делать было нечего, и Филатов коротко ударил мужика в промежность. Тот хрюкнул, согнулся и свалился к его ногам, подтянув колени к подбородку. Говорить и тем более кричать он не мог. Юрий вытащил пистолет и рукояткой изо
Оставив забросанное нарубленными кем-то ветками тело – до утра не найдут, и ладно, – Филатов на ослабевших ногах пробрался в домик. Сделать предстояло немало, и хорошо еще, что в соседних домиках все спали. Видимо, убитый, к своему несчастью, просто вышел «по малому» и заметил Филатова. Десантник зашел в дом, вытащил, не зажигая света, из-под кровати рюкзак, достал спрятанную коробку и засунул ее в карман. Завел машину и выжал педаль газа.
Было уже около двух часов ночи, когда Филатов поставил «москвич» невдалеке от сторожки. Через лес почти бегом, душе благодаря своих инструкторов за зверские методы подготовки, добрался он до мусорных баков. Замер, прислушиваясь к тишине предутреннего леса. Снял рюкзак. Развязал его. Уложил в мусорный контейнер. Вынул из кармана коробку. Размотал целлофан. Открыл ее с едва слышным щелчком. Вынул взрыватель, осторожно ввинтил его в фугас, не вынимая того из рюкзака. Переключил тумблер. Замаскировал рюкзак мусором...
Он тихонько приблизился к сторожке, где по-прежнему не было света. Зашел. Дед спал, повернувшись на бок и тяжело дыша. В комнате ничего не изменилось. Охранники, видно, дальше лужайки перед домом не отлучались, проверив все заводя и расслабившись. «Во сколько же он выходит на свой утренний моцион? Дай бог, чтоб пораньше»... Опять – часы ожидания... «Кайзер, чтобы ты только не ошибся и этот твой Фома оказался таким фанатом утренних пробежек»...
Как медленно время бежит... Хоть бы не заснуть... Филатов проглотил пару каких-то бодрящих пилюль – детища секретной лаборатории. В голове посветлело. И на небе тоже. Закурил, посмотрел на лицо старика в углу и только теперь в лишь слегка побледневшем мраке увидел над его головой темную икону. Или это была не икона? Юрий не стал приглядываться. Часы пикнули. Пять утра. Скоро уже, два часа осталось. Поднял голову, уперся взглядом в лампочку без абажура, висевшую на коротком проводе. Лампочка приблизилась, сначала незаметно, потом как бы всасывая Филатова туда, где за прозрачным стеклом вместо вольфрамовой нити набирал высоту и уходил в небо серебристый самолет с надписью по борту «Эр Франс». Самолет исчез. На часах каким-то образом появилось: 07.00.
В коттедже раскрылась дверь. Невысокая фигура в спортивном костюме в сопровождении так же одетого охранника трусцой направилась в сторону озера. Двадцать метров. Филатов отщелкнул крышку пульта. Загорелась крохотная красная лампочка. Щелчок маленького тумблера. Вторая лампочка. Десять метров. Палец на кнопке. Пять метров. Три. Один. Взрыв.
... Он знал, что должно произойти. На полигоне это выглядело так: развороченный контейнер, разорванные на части манекены в окружности десяти метров...
... И тихий голос деда за спиной: «Беги, не тормози!» Подстраховал-таки Кайзер. Как дед-то отмажется?.. «Москвич» завелся с полуоборота. На землю еще не успели опуститься кровавые ошметки. Дорога. В пяти километрах – поворот в лес. Еще десять километров. Сменная машина на месте. Белые «Жигули»- «копейка». Так, «москвич» – в болото... Поехали.
Никакой погони, конечно же, не было. Убийца один. Дорог много. Он не знал, что несколькими минутами раньше в сторожку ворвался всклокоченный Буденный. Старик сидел за столом, спокойно постукивая по нему рукояткой пистолета.