Золотая Орда
Шрифт:
Толпа одобрительно загудела. Ярослав мрачно смотрел на народ, ловя ответные взгляды мужиков и баб. Те старались быстрее отвести глаза, но между собой перешептывались и усмехались.
– Унять подлеца? – спросил у князя Еремей.
– Пусть народ потешится, – нехотя разрешил князь.
Менгу-Темир усмехался, явно наслаждаясь происходящим. Скоморох тем временем снял платок, достал из-под подола царскую шапку и надел ее на голову, изображая князя.
– Здравствуй, здравствуй, тетенька, скоморохова жена!АхВ толпе раздался смех, послышались одобрительные возгласы. Ярослав сжал руку в кулак, с ненавистью глядя на скомороха, потом перевел тяжелый, полный злобы взгляд на Менгу. Тот с улыбкой смотрел представление, всем своим видом демонстрируя дружелюбие и снисходительность к вольным нравам русичей – ведь так говорить о верховном правителе в Орде не было позволено никому.
– Прекрати это, – шепнула теперь Радмила, но князь велел и ей замолчать.
Теперь Гришка надел платок, снова превращаясь в женщину. Он подскочил к Менгу и стал кривляться перед ним:
– Ах ты, батюшка, татарский князь!Дай мне хлебушка для детушек,А мне, вдовице, зелена вина,Чтоб напитися,Да забытися.Он сменил платок на рогатую шапку и заорал, имитируя монгольский акцент:
– Давай-давай, подол задирай!И снова появился платок:– Что мне делать, бедной?Что делать горемычной?Некому защитити,Детушек накормити,Ворога лютого наказати,Сниму-ка я платочек беленькой,Надену-ка я шапку рогату,Да пойду честь свою отдавать татарину.При этих словах он развернулся и задрал подол. Народ в восторге захохотал, Менгу тоже посмеивался.
– Да что же это, князь! – вскричал митрополит. – Останови эти поганые кривляния!
– Ай-ай, прости, батюшка, прости Филаретушка! Прости, господи, глупого скомороха! Не подумавши, ей-ей, не подумавши, – кривлялся Гришка. – Не вели казнити, вели бражки монастырской за твое здоровье испити.
Ярослав поднял руку и внятно сказал:
– Ну, полно! – и швырнул скомороху золотую монету. – Вот тебе за потеху, поди прочь!
– Слава великому князю! – вопил Гришка. – Стерпел, стерпел князь правду, не наказал Гришку-скомороха!
– Надеюсь, эти глупые кривляния не показались обидными досточтимому хану? – спросил князь у Менгу.
– Почему же глупые, великий князь? И для меня в этом представлении
Ярослав заставил себя улыбнуться в ответ:
– Ну и славно.
Пока Менгу-Темир любовался накинутой на плечи шубой из ярко-рыжей лисицы – княжеским подарком, к нему подошла девушка Алёна с подушечкой, на которой покоилась расписная шкатулка. Девушка, смущенно потупив взор, поклонилась Менгу:
– Прими, батюшка, от великого князя Ярослава – к твоим зеленым очам, чтоб еще ярче сверкали.
Менгу открыл шкатулку. На подушечке лежала золотая подвеска с массивным изумрудом. Хан примерил подарок и улыбнулся девушке.
– Ну как, красавица, засияли мои глаза?
– Хорош, батюшка, чудо как хорош!
– И не жалко тебе, князь, расставаться с такой красотой? – повернулся хан к князю.
– Для досточтимого хана мне ничего не жаль!
– Щедрость великого князя достойна восхищения, – Менгу отвесил легкий поклон. – Мои дары с твоими, конечно, не сравнятся, но все же позволь.
Он щелкнул пальцами, и через несколько секунд на дворе появились два конюха, с трудом удерживающие под уздцы необъезженного жеребца. Скакун, перебирая ногами, дико косил в сторону.
– Красавец! – вскричал Владимир. – Батя, отдай мне его! Тебе его ни в жизнь не объездить!
– Вы посмотрите на него! – усмехнулся Ярослав. – Неужто ты объездишь?
– Я умею, ты знаешь! Прошу тебя, отец! Ты все равно своего Сивку на другого коня не променяешь. А этому красавцу простаивать нельзя – пропадет.
– Не думаю, что обычай позволяет дареное дарить, – проговорил князь.
– Мне нравится твой сын, князь! – рассмеялся Менгу. – Он своего не упустит. Конь теперь твой, великий князь, можешь даже зарезать его и сварить шурпу – я не обижусь. Окажи честь Менгу-Темиру, отдай его подарок тому, кому он так понравился.
– Тебе везет сегодня, сын! – нехотя сказал князь. – Смотри только, кости не переломай!
– Спасибо тебе, батя! И тебе, хан! – Владимир, казалось, задыхался от счастья. – Дайте, я сам его отведу.
Со второй попытки перехватив уздцы, он потащил коня в стойло. Менгу одобрительно кивнул – мол, умеет управляться с лошадьми.
– Второй мой подарок ждет тебя в тереме, великий князь. Его было намного сложнее доставить в целости, чем первый, но мне удалось.
В зале приемов находились пять девушек-«подарков», уже переодетых в русские сарафаны и сапожки. Рядом с ними прохаживался евнух, придирчиво осматривая их руки и поправляя подолы.
– Надеюсь, эти пять прекрасных девственниц украсят двор великого князя. Я лично отбирал их по всей Орде, – гордо сказал Менгу.
– Надеюсь, досточтимый хан пощадил стыдливость этих девиц и оценивал только лица? – пошутил князь.
Ярослав прошел мимо девушек и остановился перед одной из них.
– Ты, наверное, готовилась принять сваху и выйти замуж с честью, – тихо проговорил он. – Как тебя зовут?
– Нет! Кому нужна батрачка, дочь пастуха, – неожиданно бойко ответила девушка. – А зовут меня Наргиз. Отец хотел меня продать персидскому купцу за одну монету, но тот увидел мои руки и сказал: бесплатно, для себя возьму, а на продажу не годится.