Золотая Орда
Шрифт:
– Вы только посмотрите на него! – усмехнулся Ярослав, вкладывая меч в ножны. – Хорошо выглядишь, сынок! Кони-то вас не боятся?
– А тебя, батя, совсем, смотрю, татары пощипали, – съязвил Владимир. – Я отсюда тебя с конюхом перепутал.
Владимир спешился, отдал поводья подбежавшему конюху и крепко обнял отца. Остальные новгородцы тоже спрыгнули с коней, сорвали шапки и склонили головы, вразнобой приветствуя князя.
– Пойдем, ты и твои молодцы, как всегда, в самый раз к обеду, – пригласил
Пока шли к терему, девка поднесла князю огромный ковш с водой и полотенце. Тот окатил себя на ходу и вытерся. Владимир, отпрянув, стал быстро стряхивать капли с шубы.
– Что, шкуру замочил?..
– Я за эту шубу насмерть с половецким воеводой бился, – гордо ответил Владимир.
– И конь под тобой тоже половецкий?
– Красавец, да? Ноги легкие, слушается – чуть тронешь. Я тебе потом покажу, как я его подковал мудрено. Ты такого в жизни не видел.
Радмила сначала внимательно смотрела из окна на гостей, а потом, глядя в чашу с водой, стала разглядывать морщинку у себя на лбу.
В это время мамка с расческой бегала за Даниилом, уговаривая княжича причесаться.
– Нет, пусть меня матушка причешет! – капризничал ребенок.
– Матушка занята…
– А-а! Она не занята, не занята!
Радмила смирилась и начала распутывать его длинные, кудрявые волосы.
В комнату заглянула ключница Стеша.
– Там новгородцы приехали во главе с князем Владимиром. Теперь весь дом разорят, нехристи.
– Язык попридержи, – оборвала ее княгиня. – И поди проследи, чтоб гостей как следует приняли.
А сыну мягко сказала:
– Иди, Данилушка, поздоровайся с братом.
– Ох, рассердится великий князь, – шепнула мамка.
– Что ты сказала? – крикнула на нее Радмила. – В этом доме только я могу судить, что нравится, а что не нравится моему мужу. Впредь думай, что говоришь, а то сошлю в людскую.
И, оправив подол, княгиня вышла переодеваться для встречи гостей. Сегодня это было особенно тягостно – кокошник сползал набок, а роскошный пояс не сходился на талии.
– Надо бы, матушка, поменьше кушать, – причитала Стеша. – Поясок-то туже стал.
– Да и сама чувствую, Стешенька, – вздохнула Радмила. – Это все Марфа со своими пирогами. Да и князь стал реже ходить… А что еще вечером одной делать? Только квас пить.
Во время обеда Владимир словно чего-то ждал, вопросительно глядя на отца. Но тот не торопился, ел со вкусом, то и дело отхлебывал вино, которое подливал ему в чашу Мирон. Наконец Владимир не выдержал:
– Ты если ругать собрался – начинай уже, а то кусок в горло не лезет.
– С чего ты взял, что я тебя буду ругать? – спросил князь, словно нарочно в этот момент отрезая себе большой кусок мяса.
– А чего тогда моих людей отослал? И женки твоей я за столом
– Что мне тебя ругать? – пожал плечами Ярослав. – Поздно уже, надо было раньше. И не ругать, а пороть как следует, тогда, может, кой-чего понимал бы сейчас.
– Да я и так все понимаю.
– Так что ж ты тогда творишь?! – с раздражением воскликнул Ярослав. – Думаешь, половцы нам с рук спустят то, что ты и твои остолопы кровожадные с их селением сотворили?!
– А ты что, боишься?! – усмехнулся Владимир.
– Молчи! – Ярослав треснул кулаком по столу. – Ты знаешь, в каком мы сейчас положении. Слева – татары, справа – литовцы. Третий враг нам сейчас не по силам.
– Нельзя же вечно терпеть… – немного помолчав, начал Владимир.
– Мы не терпим, мы силы копим! До времени.
Внезапно дверь распахнулась.
– Я велел никого не пускать! – рявкнул князь и, увидев младшего сына, сразу помягчел. – Сынок, ты что тут делаешь? Где твои мамки?
– Я пришел поздороваться с браткой. – Даниил смотрел на Владимира восторженно. – Ой, какой! А я такой же буду, когда вырасту?
– Надеюсь, ты будешь умнее, – буркнул князь.
Дверь снова распахнулась, и в залу вплыла Радмила, приветливо улыбаясь Владимиру.
– Приветствую дорогого гостя!
И сразу повернулась к мужу:
– Прости, господин мой, мамка за малым недоглядела.
– А ты поиграешь со мной в лошадки? – спросил Даниил, которого уже уводили.
– Посмотрим, – неопределенно ответил Ярослав.
– В лошадки? – удивился Владимир. – Со мной ты никогда не играл.
– Мне тринадцать было, когда ты родился. Я сам только что игрушки бросил, – вздохнул Ярослав.
Во время обеда и после него Ярослав вспоминал те давние годы своей ранней юности, когда присутствие на военных совещаниях с лихвой заменяли ему игры в войну со сверстниками. Вот и сегодня князь удалился на совещание в приемную залу. Еремей, его советник, показывал собравшимся карту, где было отмечено число юношей, пополнивших рекрутский набор.
– Удельные князья чуть что, за помощью во Владимир бегут. А как своих молодцев в княжеское войско присылать – так тут они вроде как сами по себе.
– А сами молодцы чего хотят?
– Известно чего, – хмыкнул Еремей. – Лежать на печи, есть калачи.
– Значит, надо им объяснить, что служба в княжеском войске слаще, чем калач!
– Так чем слаще-то, кормилец? – спросил Еремей.
– Ну, во-первых, жалование, конь хороший. И главное – воля, Еремей! Воля вольная! – глаза князя вдохновенно сверкали. В этот момент он смог бы убедить любого. – Что дома их ждет? Дома жизнь наперед расписана. А тут, если повезет, можно подвиг совершить, мир увидеть. Девки опять же дружинников любят.