Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
– Сразу первый же вопрос: почему при такой фамилии у тебя такое странное имя?
Я пожал плечами.– Не знаю. Это надо спросить у мамы. Наверняка, что-то связанное с отцом, но я не знаю своего отца. Не знаю ни кто он, ни даже его имени.
– Печально… – потянула сеньора. – Меня зовут Мишель, Мишель Тьерри, я возглавляю корпус телохранителей. Как считаешь, в мою компетенцию входят кадровые вопросы?
Я вновь пожал плечами – мне это начало уже надоедать, но иной реакции на шпильку не придумал.
– Сеньора, поймите меня правильно, я не хочу относиться к вашим офицерам с вызовом, или ни дайте боги, неуважением, просто мне хотелось, чтобы меня банально выслушали, а уже потом вышвыривали.
Она кивнула.– Считай, у тебя получилось. Я тебя слушаю.
– Я… – я раскрыл рот и понял, что растерялся. Сеньора Тьерри вновь улыбнулась.
– Куришь? – кивнула мне. Я отрицательно покачал головой.
– И вам не советую. Вредно это.
Она засмеялась.– Мальчик, все мы сдохнем. Кто-то раньше, кто-то позже. Позволь уж мне самой решать, какое удовольствие и в каком количестве перед этим я получу.
Я опасливо заткнулся. Нашел кому морали читать, о вреде курения! Сеньора мои волнения заметила и вновь улыбнулась.
– Ты остановился на том, что не знаешь своего отца.
Я кивнул.– Да, я не знаю, кто он, а мать не говорит. Никаких документов с его именем нет, везде фигурирует только мать. Это ее фамилия, Стефания Шимановская, потому такой казус с именем. Я даже не похож на нее нисколько, весь в неизвестного мне отца!
– Бывает, – потянула сеньора, выпуская ароматно-удушающую струю дыма. – Она полячка?
Это было скорее утверждение, чем вопрос. Я кивнул.– Да, но не из Полонии, а из русского сектора. Она в большей степени русская, чем полячка. Я даже языка польского не знаю.
– Значит, ты у нас русский, Хуан Шимановский? – ее глаза засмеялись. Я задумался.
– Наверное, нет, сеньора. Я в гораздо большей степени латинос, хотя язык знаю. Меня так воспитала мать.
– У тебя очень мудрая мать! – усмехнулась вдруг сеньора, туша остаток сигареты в красивой фарфоровой пепельнице в виде большого китайского дракона. – Очень правильно поступила.
Я вдруг почувствовал, что она говорит предельно серьезно.– Почему?
Любопытство когда-нибудь меня погубит, но надеюсь, не скоро. Сеньора Тьерри бегло пожала плечами, не желая развивать эту тему.
– Потом поймешь. Как ты к ней относишься?
Пауза.– В смысле? – не понял я.
– В смысле ее прежней профессии. Как ты относишься к ней из-за этого?
«Что, Шимановский, обломался? А как ты хотел, в руках этих людей все планетарные базы данных. Или думал, что сей факт останется за бортом?» «Нет, не думал, – сам себе ответил я.– Но эта сеньора так спрашивает… С хитринкой в глазах. Будто проверяет!» «Почему «будто»? И есть проверяет. Психи им тут не нужны, они только адекватных берут. И твое отношение к матери, Хуанито, для их тестов значит многое… Да, Шимановский, и учти, врать даже не пытайся! Посмотри на ее выжидательные глаза – она тебя уже тестирует! Эта сеньора – психолог, и в момент раскусит любую ложь» Я решил последовать предостережению внутреннего голоса, отвечать четко, как есть, не юля. В конце концов, это не так уж и важно. Главное, кто я сейчас, кем меня мать вырастила и воспитала, а не то, чем она когда-то занималась и кто мой отец.– Раньше комплексовал из-за этого. Но сейчас смирился. Я люблю ее и уважаю. Она – мать, и вырастила меня неплохим человеком, что бы ни было раньше. А все остальное не главное в жизни, ведь так?
Сеньора удовлетворенно кивнула.– Так. Скажу больше, в отличие от большинства присутствующих в этом здании, ты знаешь, кто твоя мать И знаешь, что она хороший человек. – В глазах сеньоры в этот момент промелькнула непонятная грусть. – Делай выводы!
«Вот так, Шимановский! Ты здесь еще и в тузах! – усмехнулся я сам себе. Кто такие ангелы? Приютские сироты, дети пьяниц, бывшие беспризорники, те, кого оставляют в роддоме и прочие будущие «низы» общества. Несмотря на свой невеселый статус за пределами этого заведения, ЗДЕСЬ ты – объект зависти. Ну как, доволен, что есть такое место, где твое происхождение считается недосягаемо высоким?»– Расскажи о себе, – неожиданно сказала сеньора, разваливаясь в кресле и закидывая ногу за ногу, явно готовясь получать очередную порцию удовольствия. По ее напряженным глазам я понял, что тестирование продолжается. – И о том, почему решил вербоваться, какие причины на то тебя подвигли.
Глава 2. Собеседование
– Вот так, сеньора, все и случилось. Ее увезли, а я…
– Почувствовал свою неполноценность. М-да! – сеньора полковник задумалась. – И решил стать крутым. Чтобы в следующий раз дать обидчикам достойный отпор.
Я красноречиво уставился в пол. Я рассказал свою историю всю, как была, ничего не переделывая и не утаивая. В смысле, не переделывая настолько, чтобы это можно было считать ложью. Но, например, знать, что Бэль аристократка – им не нужно. Это пустая информация, ни на что не влияющая, а мне было бы приятнее, оставайся эта девушка лишь моей. Чтобы они не искали и не трогали ее. Я не назвал имя, просто сказал, что она из небедной семьи, не уточняя, насколько небедной. То же и с навигатором – подарили – да и подарили. Хотите взять на экспертизу – берите. Если припрет – скажу, а так… Имя Виктора Кампоса ей было известно, тут она заинтересовалась, но о «школьном» деле информации почти не имела – только то, что выкладывают в общих сетях, без пикантных подробностей. Мой бой с отморозками Бенито ее тоже заинтересовал, она откуда-то тут же скачала и несколько раз прокрутила его запись, выспрашивая про скользкие моменты. И судя по ее выражению лица, я ее приятно удивил.– Теперь меня выставят за дверь? Раз я пришел сюда из корыстных целей? – не удержался я и нарушил ее раздумья.
Она покачала головой:– Нет, почему же?
Затем поднялась, подошла к стоящему в дальнем углу кабинета большому шкафу, на деле оказавшемуся кухонной панелью, вытащила горячий чайник и поставила на стол. Затем из другого шкафа, теперь уже настоящего, извлекла несколько вазочек – конфеты, печенье, вязкая жидкость темно-вишневого цвета с ложечкой внутри. Все это добро также было передислоцировано на стол.