Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
– Получается, ДБ меня пасет? Ведет мое дело? Если там все это есть?
Норма кивнула.– И давно?
– Всю среднюю школу.
Вот теперь я обалдел. Ничего себе!– И получается, я мод, да?
Эта последняя мысль стала слишком шокирующей, чтобы отнестись к ней так же спокойно. Но укол еще действовал, а потому сердце не выскочило из груди, а я не принялся бегать из угла в угол, пытаясь подавить волнение.
– На что меня модифицировали?
Норма привычным жестом пожала плечами.– Откуда я знаю?
– А досье?
– В досье не написано. Только результат побочного действия модификации. Так что это только к твоим родителям.
Я чуть не взорвался. Вновь спас укол, не дав гневу выплеснуться. Сел, почувствовал, как руки мелко задрожали.
– Да не нервничай ты так! – Норма присела рядом, положив руку на плечо. Я почувствовал в этом жесте тепло и заботу, и мне захотелось все-все рассказать ей, в общем-то чужому человеку, свою безрадостную историю жизни. Точнее, ее самого начала. – Что случилось-то?
И я рассказал, срывающимся от волнения голосом.– Mierda, мне восемнадцать лет, Норма! Я уже достаточно взрослый и все в жизни понимаю! Почему она так со мной? Что она может рассказать такого об отце, что лучше мне не знать? Когда я был маленький – да. Чувствительная детская психика. А сейчас? Я уже своих детей завести могу, а она…
Кажется, из глаз покатились слезы обиды. Хорошо, что зал пуст и никто меня не видит.
Норма приобняла за плечи, заботливым материнским жестом.– Она точно не мод?
Я отрицательно замотал головой.– Я даже не похож на нее. Типа, копировальным аппаратом поработала…
– Это бывает!
Мы натужно засмеялись, напряжение начало спадать.– Я тоже не знаю, кто мой отец, Хуанито. Веришь? – Норма подсела еще ближе, устанавливая дистанцию очень доверительной беседы. Я не был против, наоборот, сам только что изливал душу.
– Моя мать – нелегалка из Техаса. Приехала заработать денег. Родила здесь меня. Догадайся от кого?
Я хмыкнул. Да уж! Много попыток для этого не нужно.– Срок пребывания ее на планете закончился, но она рискнула, осталась, и попалась. Ее хотели выслать, но так, как на руках у нее была маленькая я, в грузовоз нас не посадили, пожалели. Затем дело затянулось, и пока его рассматривали разные инстанции, социальные службы, инспекции, ее благополучно прирезал на работе клиент. Псих какой-то попался! Вот так бывает, Хуанито.
Тело прошила ледяная дрожь. «Прирезал». Сказать подобное так спокойно?– И теперь уже не спросишь: «Мам, а от какого козла ты меня родила?» – продолжила она, поднимая голос. «Что мне вообще в жизни ждать от себя и своих генов?» А ты говоришь, скрывает, скрывает…
Я сглотнул нервный ком. Вот как бывает. Действительно, разнылся, понимаешь…
– «Норма» – потому, что из Техаса? – поразился я собственной догадке.
Инструктор скривилась, но кивнула.– Да. Хоть Техас уже двести лет в составе Империи, нас все равно упорно считают гринго. А ты знаешь, какое прозвище дают североамериканским проституткам?
Я знал. Это ни для кого не секрет. Настоящих имен у жриц богини-покровительницы планеты называть не принято, их заменяют прозвища, причем до одурения однотипные. Если перед тобой китаянка, это стопудово какая-нибудь Джин, Аи или Лиин-Лин; если русская – Снежана, Анжела, или Наташа; а если гринго – то Норма или Барбара. Исключения крайне редки.
– Вот и меня окрестили. В детском доме и окрестили. За то, что дочь проститутки-нелегалки гринго.
Я задумался. И по новому оценил ее. Оказывается, не такая она и железная, непробиваемая! Да, крутая, но внутри – обычный человек. И у нас с нею столько общего…
– А почему тебя не депортировали? – я почувствовал, что начал приходить в себя. У нее сработало: успокоить меня, отвлечь и задуматься. Рассказав при этом всего одну маленькую историю. Вспоминая подобные выкидоны Катарины, можно сделать вывод, что все инструкторы в этом Корпусе – психологи. Ну, хотя бы базовыми прикладными навыками обладают. А это говорит об уровне.
– Маленькую девочку? – Она рассмеялась. – Хуанито, Венера конечно крайне жестка к иностранцам, но не до такой же степени, чтобы вышвырнуть с планеты девочку-сироту, оставшуюся без родни. Мать погибла, кто отец – никому не известно, а дальние родственники, с которыми связались на Земле, от меня открестились. Куда меня девать было?
– Хорошо драться ты научилась там, в приюте? – осенило вдруг меня, когда я сопоставил разрозненные факты.
Норма кивнула, с некой гордостью, достоинством.– Пришлось. Ваши детки очень не любят чужих. У нас всем доставалось, особенно марсианам. Да и меня не жаловали, с моим характером. А здесь, позже, стала мастером рукопашной, и когда контракт подходил к концу, мне предложили перейти в тренеры. Вот и вся история. Не длинная, но по своему поучительная. – Она улыбнулась. – Так что не хули мать, Хуан. Не говорит – и ладно. Она ведь человек, может ей это неприятно. А если бы ты был отцу нужен, он бы связался с тобой, поверь. Значит, не нужен.
– Значит, не нужен… – повторил я вслед за нею, вспоминая таинственных «родственников». М-да, тут есть о чем подумать.
– Она у тебя есть, ты можешь ее обнять и сказать, как сильно любишь. Остальное не важно, поверь.
– Спасибо Нор… Прости, а как тебя на самом деле?
– Августа. Но можешь Норма, это как приклеилось, так и не отдерешь. Привыкла. – Она снова улыбнулась. – Главное не имя, а какой смысл в него вкладывать. Те, кто вкладывают плохой смысл – долго не живут. – В ее улыбке проступил некий оскал, и я понял, что это не метафора. – А все остальные могут звать меня как угодно.