– Пойдем. Скажу твоей наставнице, что на сегодня всё, ты больше ничего не сможешь.
– А девчонки как здесь оказались? – вспомнил я еще один интересовавший меня вопрос, просто более второстепенный по сравнению с некоторыми открытиями.
Норма-Августа усмехнулась.
– Они вчера пришли. Посмотреть. Слухи, что мы берем мальчика, облетели корпус в первый же день. Тут все в интриге: если бы не мы, за тобой бы постоянно табун любопытствующих ходил. – Она в голос рассмеялась. – Даже маску решили тебе выдать. На всякий случай. А когда тебя погнали на полосы смерти… Они не удержались.
– А они и правда крутые? Им и правда все можно?
– Ну, не все, но многое. А что нельзя – я разрешила. Посмотреть на тебя.
– Но при этом решила их использовать, чтобы пробудить во мне ярость, – уточнил я. – О которой сказано в досье.
Норма-Августа кивнула.
– У меня бы не получилось. Я могу убить тебя, избивая, но ты воспримешь это как должное. Потому что я – инструктор. Нужны были свежие сторонние силы, желательно, чтобы они тебя при этом унижали. Тогда шансы имелись. Как видишь, сработало! Кстати, маску пока все же одень.
Она протянула кусок черной тряпочки, забытый мною на татами. Я кивнул и последовал совету. Или приказу?
– Как мне жить с этим? Не с тем, что мод, а с яростью? Я не могу контролировать ее. Она может прийти, может не прийти.
Моя инструктор рассмеялась.
– Это твоя ошибка, «прийти-не-прийти». Я хотела, чтобы ты сам понял это, но да ладно, объясню. Ты знаешь, кто такие берсерки?
Я кивнул.
– Воины древней Скандинавии. Впадали в боевой транс.
– Правильно. Только вот транс их был неконтролируем. Они могли бить как чужих, так и своих. Единственное, что у них хорошо получалось, это вызывать его. Теперь ты.
Я сглотнул холодный ком.
– Твоя проблема в том, что ты пытаешься победить, вызвав ярость, как это делали викинги. Это неправильно, Хуанито. Ярость не должна быть горячей, неудержимой, неконтролируемой. Она должна быть холодной, расчетливой.
– Я даю себе установку перед приступом. И потом ей следую.
Она рассмеялась.
– И что? Ну, следуешь, но в процессе же себя не контролируешь? Так?
– Так.
– А надо.
Пауза.
– Надо обозначить ярость, утонуть в ней, но при этом ею управлять. Концепция холодной ярости, слышал?
Я отрицательно замотал головой.
– Это возможно. Исследования подтверждают. И я подтверждаю. У нас уже была такая девочка, как и ты, с приступами. Ее так и не взяли в хранители, но кое-что у нее получалось. Полигон, во всяком случае, она прошла.
– Она контролировала свою ярость?
– Да. Не до конца, конечно. Но ее силу, приход, уход. Научишься и ты. Должен научиться, если хочешь жить дальше полноценной жизнью.
Я попробовал выдавить из себя что-нибудь, но лишь нечленораздельно замычал.
– Но я…
– Если захочешь жить – научишься! – отрезала она. Дальнейшие вопросы стали бессмысленны.
– А… Меня возьмут с этим?.. – Я замялся. – Это ведь… Ну… Нельзя быть хранителем с таким диагнозом!
Норма вновь рассмеялась.
– Это оружие, Хуанито. Твое секретное оружие. Которого нет ни у кого из нас. Ты – находка, открытие. Весь вопрос в контроле. Если ты не научишься, как та девочка… Да, тогда не будешь нужен. Но попробовать поработать с тобою стоит. Во всяком случае, доложусь я именно так. А остальное… – она вздохнула и пожала плечами. – Извини, остальное на тебе. Как сделаешь, так и будет.
Она подтолкнула меня в плечо и мы пошли дальше.
– И бога ради, Хуанито, раз это оружие, относись к нему, как к оружию! Если не умеешь им пользоваться – не пользуйся. Кроме случаев, когда тебе угрожает действительно смертельная опасность. Хорошо?
Я глубоко вздохнул.
– Постараюсь.
Глава 7. Полоса смерти
Итак, дела мои ни к черту. Кто не догадался, объясняю: я – мод.Мимо? Вторая попытка:1) Я – мод, информация об этом содержится в досье, составленном на меня департаментом безопасности.Тем самым, из личного хранилища ее высочества принцессы Алисии.2) Я понятия не имею, кто мой отец, а мать на эту тему говорить категорически отказывается. Непонятно,первого я поколения, или же сын мода.3) Некие влиятельные силы спонсируют меня с самого рождения, помогают в трудных ситуациях, у них есть выход на высокопоставленных лиц того же самого департамента.Интересная картинка, не правда ли?Итак, по порядку. Всего возможно две версии. Первая: я – мод, и это главное. Вторая: то, что я мод – не главное; главное – чей сын.Первая. В ней слишком много белых пятен, недочетов, но попробую сформулировать ее максимально четко. В этой версии две подверсии, два подпункта. Первый – меня создали. Конечно, очень смешная версия, но тем не менее, подойду к ней серьезно.Допустим, я – продукт некой засекреченной лаборатории. Меня вывели, как селекционного кролика, чтобы проследить за какими-то необходимыми нашей оборонке качествами. Не сомневаюсь, спецслужбы страны с подачи Золотого дворца грешат этим, как впрочем и все остальные спецслужбы мира. Бывшая профессия матери здесь будет в тему, плюс версии: что может быть проще, поймать девочку, занимающуюся чем-то незаконным, которой грозит «консервирование» на несколько лет, и навязать эксперимент на своих условиях? У матери был первый срок, условный, гипотетически, если ее сцапали второй раз, ее можно было бы посадить на крючок. Отсюда и ее нежелание разглагольствовать о тех событиях – кому такое захочется вспоминать?Но на этом плюсы версии исчерпываются. Настает пора минусов, и они размазывают эту версию о стенку, как ребенок манную кашу о тарелку.а) – на что меня модифицировали? Чтобы проводить сложнейшую генную операцию, нужны огромные деньги, которые власть вряд ли выделит на исследование никому не нужной ерунды. То есть, это должно быть нечто, сразу бросающееся в глаза. А у меня нет ни одной такой способности!б) – если предположить, что меня «ведут» с самого рождения… Простите, а зачем им надо «вести» меня таким топорным способом? Зачем спонсировать человека восемнадцать лет, выделяя на это тысячи империалов? Не проще ли было подкинуть моей матери нормальную работу, по своим каналам, более оплачиваемую синекуру, и спокойно за всем наблюдать, не размениваясь на ежемесячную гуманитарную помощь? Это не логично, а в спецслужбах сидят очень логичные люди.Еще плюсом версии можно назвать то, что эти люди могут легко договориться с департаментом. Такие конторы, как правило, имеют власти поболее, чем мелкие безопаснические сошки на местах. Но опять же, если б я был им нужен, такой ситуации, как конфликт с Толстым, просто бы не допустили. Слишком стремно, вложить в проект миллионы и позволить какому-то гопнику, пусть и сыну мафиози, результат этого вложения благополучно прирезать.Нет, нестыковка. Но как гипотеза эта версия имеет право жить, не стоит отбрасывать ее слету.Вторая версия: мод не я, мод мой отец. Модифицированные гены передаются много поколений, и если продуктом эксперимента был некто, кто не дал дядям из Конторы нужных результатов… Почему бы не попробовать последить за его сыном?Это самая темная версия. Чтобы в ней разобраться, нужны факты, дополнительная информация. Контроль в этом случае за мной не должен быть всеохватывающий, как в первом случае, достаточно простого наблюдения и досье в личном архиве ее высочества. Могли они в этом случае высылать деньги на мое воспитание? Непонятно.Еще одна мысль, касаемая обеих этих подверсий. Если им нужно было бы поставить меня в адские условия, дескать, только так в тебе проснется то, что мы пытались вложить… Тогда тем более непонятно. Тогда мы должны были жить с мамой в самых настоящих трущобах, в каких выросли Селеста с Николь. Там идет война за жизнь, вот там бы мои тайные способности раскрылись стопроцентно! Противостояние с бандой Толстого, конечно, тоже война, но это естественный процесс, неконтролируемый. Гораздо проще организовать конфликт искусственно, более серьезный. Такой, от которого наступает аффект, и все заложенное в человеке раскрывается. А затем так же искусственно этот конфликт погасить. Нет, Толстый – это непрофессионально. Так что эта версия точно отпадает.Ну, и наконец, вторая группа версий. Точнее, одна единственная вторая версия, но объясняющая всё. Суть ее сводится к определению: я мод не потому, что создан. Я мод потому, что создали моего предка, далекого-предалекого, много лет, может даже десятилетий и столетий назад.Я – аристократ.Как бы пафосно не звучала эта мысль со стороны, она гораздо больше имеет права на существование, чем предыдущие. Аристократия – это прослойка общества, где модов очень много, почти каждый третий.Начну издалека. Про блондинос, искусственных викингов, я уже говорил, повторяться не буду. Так вот, не все блондинос имели беловолосое потомство, у многих дети были классическими латинос. Да, у этих детей свои дети, и даже внуки могли теоретически иметь белые волосы, а могли и не иметь, но измененные гены унаследовали и дети, и внуки, и правнуки, независимо от цвета волос. Так модификация проникла в высшее сословие Империи, а после и Венеры, и отличить модов от обычных людей в его среде без специальных исследований невозможно.Кроме этого есть второй поток модов, рекой поставляющий измененные гены высшему сословию. Пускай небольшой рекой, не сравнимой с «элитизацией» нескольких миллионов человек одновременно, зато действующий постоянно, в течение всех двухсот лет. Ведь конвенцией не запрещены исследования на людях, запрещено лишь создание новых людей с заданными параметрами. Но никто не запрещал, например, генетическое вмешательство для лечения генетических же болезней. Имперская аристократия не такая уж многочисленная, все кланы бывшей метрополии состоят в каком-то, да родстве, и от обилия близкородственных связей запросто может родиться какой-нибудь лягушонок. А наша аристократия – законная наследница имперской, у нас все то же самое.То есть, мама с папой при деньгах могут заказать себе чадо определенного пола, лишенное генетических заболеваний, абсолютно здоровое ля-ля ля-ля, всего-то за несколько миллионов империалов. Ведь речь идет о собственном ребенке! Наследнике! Или наследнице. А Кто мешает во время операции взять и… скажем, подкорректировать те или иные параметры? Внешние данные, морфологические, психофизические? Интеллектуальные? Чтоб ребенок уж точно был самым-самым?Их было создано много, таких вот модов под заказ высшего сословия. Пускай они появлялись не каждый день, но зато на протяжении двухсот лет. И у каждого из них есть потомство. И это потомство многажды скрещивалось с нормальной, естественной аристократией, и давало еще и еще потомство. Модифицированные гены накладывались один на другой и…Дальше не буду продолжать, это и так понятно. Чуть ли не каждый третий, если не второй представитель аристократии несет в себе измененные гены. В большинстве случаев эти гены неопасны, отвечают за какой-нибудь совершенно пустяковый признак, но случайное наложение таких признаков в общей массе может дать побочный эффект в виде ярости, подобной скандинавским берсеркам.Итак, мой отец мог стать результатом такого наложения генов, неопасного, совместимого с жизнью, внешне никак не проявляющегося, но дающего небольшой отрицательный эффект. Повторюсь, я – типичный мальчик-латинос, во мне нет ничего, что можно было бы рассматривать, как последствия модификации. Умный? В школе, где я учусь, есть ребята умнее меня. Сильный и ловкий? Вошел в десятку на первенстве юниоров? Да, но не потому, что мод. А потому, что та победа стоила мне очень, ОЧЕНЬ многого. Я занимался до изнеможения, падал, вставал и снова падал. Я должен был научиться драться, ради этого я попрощался с танцами и бассейном – это была моя цель. Я хотел не бояться возвращаться вечером домой, хотел, чтобы подонки, типа Бенито, меня не трогали. Это был такой стимул, какого не достичь ни одним генным программированием. А еще, на самих соревнованиях, мне везло. Но вот везение точно не могли модифицировать! ))Что еще? У меня хорошая память. Я быстро запоминаю многие вещи. Но она не феноменальная, я все же не бог и не машина. Просто хорошая память, и все. Не на том уровне, чтобы вкладывать в меня миллионы.Больше ничего во мне нет. Это всё.То есть, я – набор несильных случайных модифицированных генов. Слабеньких таких, как раз и возможных, будь мой отец среднестатистическим представителем высшего сословия венерианского общества. И от этого мне становится не по себе.Представим картину с самого начала. Эдакий молодой (а может и не молодой) повеса-бабник при деньгах снимает девочку. Юное создание из русского сектора со славянскими корнями, в которых черт ногу сломит кто она такая. Снимает, веселится, возможно, не единожды и…И та залетает. Случайно. Ну, сбой где-то в системе предохранения! Что делать на месте этого мачо?Правильно, линять. Что он и делает. Но это все-таки очень себялюбивый мачо, хозяин вселенной, владелец заводов-фабрик-банков-чего-то там. Знать, что твой отпрыск, пусть и от проститутки, прозябает в нищете?.. Да, он не нужен, этот отпрыск, но все же он есть, и в нем его кровь. Так уж получилось и его задача, как хозяина этой вселенной, сделать жизнь потомка хоть немного, но легче. Дать дорогу в люди, дать шанс. И этот человек его дает. Потому, что любит себя, а не потомка, естественно.В сотый, наверное, раз повторюсь: я вырос не в трущобах, не в гетто для бандюганов, не на рабочей окраине. Кем бы я стал, если бы жил там? Не знаю, но уж точно не учился бы в школе имени генерала Хуареса. И за это моему неизвестному папочке стоит сказать спасибо. Правда, только за это.Итак, он прижимает мать к ногтю, и, вероятно, под угрозой забрать меня, заставляет покончить с ремеслом. А за это дает деньги на мое содержание. Не много, чтобы только-только хватило на меня. Но мама не гордая, наверняка она и этому всю жизнь радовалась. Он спонсировал проживание в средненьком районе и мои увлечения, но не спонсировал учебу – грант я получил сам. Но это уже и не важно, шанс он дал. Здесь сходится.Далее, «школьное дело». Здесь тоже сходится, для человека, имеющего миллиарды и связи в правящих кругах, не сложно выйти на шишек департамента и разрулить дело с каким-то директором частной школы.Остается наблюдение и досье департамента. Тут может быть два объяснения. Первое – «папочка» как-то связан с ДБ. Либо наоборот, он настолько крут, что ее высочество ведет его разработку (а она ведет разработку всех мало-мальски значимых богатых людей планеты). И я попал в эту разработку, как человек, получающий деньги и потенциальный родственник. Ведь так легко проследить, куда и откуда уходят деньги со счетов «нужного» человека.Норма сказала четко, в досье «ничего интересного». Тесты, комментарии, характеристики. Меня тупо вели, для галочки в отчете, не более. И это также в точку. А вот то, что досье лежало у принцессы Алисии в личном шкафу – скорее всего последствия «школьного» дела. Мне в последнее время некогда, домой еле приползаю, но и я краем уха слышал: донна Сервантес позавчера закрыла первую школу. Почему-то уверен, что только первую. После ТАКОГО нет ничего удивительного в том, где лежала моя папка.Эта версия самая правдоподобная. И даже то, что к матери приходила женщина, легко объяснимо. Не будет же Важный Человек опускаться до общения с проституткой? Нет, у него для этого есть доверенные люди, менеджеры, секретари, кому это делать не зазорно. И нежелание матери говорить об этом также понятно: она не хочет ворошить дела молодости, и не хочет меня травмировать.Травмировать, ибо я уже ненавижу этого человека. И мама знает, что расскажи мне такое, она получит ОЧЕНЬ бурную реакцию.Да, я обязан ему. Благодаря его помощи я вырос в нормальных условиях, но……Но все равно: ненавижу!!!
* * *
– О чем задумался?
Катарина незаметно подошла сзади и толкнула в плечо. Я тяжко вздохнул:
– Да так, о своем, о наболевшем.
– Понятно.
Она присела рядом.
– Хуанито, хочу снова вытянуть тебя на откровенность. Можешь обижаться, но отнесись к моим словам предельно серьезно. Ага?
Я кивнул.
– Не ходи к нам. Не надо.
– Опять старая песня? – я грустно усмехнулся. Она мою усмешку не поддержала.
– Разведданные тебе. Свежие. На тебя наполеоновские планы. Уже сейчас. Все обсуждают, как тебя использовать, как с тобой работать, будто ты уже принят. Будто от корпуса тебя отделяет лишь формальность – согласие Леи. А она вряд ли будет против. И мне это не нравится.
– Почему? И кстати, «все» – это кто? – уточнил я.
– Высший офицерский состав, – расплывчато ответила она и продолжила, словно читая очередной акт лекции: