Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
– Если бы я знал, кто он, я бы порвал его голыми руками!
Она обернулась. О боги! Христианский, мусульманский и Древние, вкупе с силами Священного Круга! Держите меня, пока я не утонул!
Её глазёнки, по-детски наивные и заплаканные, нежно-голубого цвета. Трогательное мокрое личико…
– Что? – переспросила она, осмотрев меня с головы до ног. Страха в ней не было, хотя мы находились наедине в глуши парка, куда до вечера вряд ли кто заглянет. Я мог оказаться кем угодно, да и рожа у меня… хм… та ещё. Это подтвердило
Может, мы тут не одни и в чащобе прячется от лишних глаз пара-тройка громил с автоматическими винтовками? И мне в любой момент могут продырявить башку, стоит только резко дернуться?
«Стоп, Шимановский! Ты бредишь! Даже если там кто-то и есть, ты ничего плохого не делаешь! Хватит гнать!»– Я говорю, если бы знал мерзавца, который довёл до слёз такую красавицу, порвал бы его на куски голыми руками! – с жаром воскликнул я, пытаясь не провалиться в её голубые колодцы.
К чёрту инфанта! Рядом с этой миленькой девочкой она и рядом не стояла! Косметики на девушке не было вообще. Не «натуральный» подчёркивающий макияж, как у принцессы, а полное его отсутствие. Но это её абсолютно не портило, наоборот, смазывало черты, придавая ещё более наивный и трогательный вид. Если по той было видно, что она внутри – стерва, то эту милашку хотелось прижать к себе и защитить от всех невзгод. Девочка замялась и прекратила плакать, опустив глазёнки в землю.– Это не из-за мальчика.
– А из-за чего ещё может лить слезы такая красавица, как не из-за разбитой любви? – удивился я. – Разве подобные вещи могут существовать?
Она смутилась ещё больше. Затем, шмыгнув носом, ответила, так же смотря в пол:
– Это из-за глупости. Не обращай внимания.
– Ну как же не обращать? Я, как нормальный мужчина, не могу спокойно идти мимо, когда рядом льёт слёзы прекрасная юная сеньорита! – Достав из кармана неизвестно где завалявшийся чистый носовой платок, подал ей. – Так что, пока не увижу твоей улыбки, ты от меня не отделаешься. – И довольно оскалился в тридцать два зуба.
Она взяла платок и принялась промокать им лицо. Затем поинтересовалась с лёгким ехидством:
– И часто тебе встречаются плачущие женщины, которых приходится успокаивать?
– Ты – первая, – честно ответил я и выпалил, закатывая глаза: – Но знаешь, я больше чем уверен, что, даже будь их сотни тысяч, ты всё равно была бы самой прекрасной!
Пауза. Рука с платком замерла. Я почувствовал, как тает барьер напряжения между нами.
– Ты всегда такой наглый? – улыбнулась она и засмеялась.
Всё, девочка успокоилась, отвлеклась и сместила акценты. Теперь можно завязать приятную беседу, плавно переходящую в знакомство. И плевать на всяких там «снайперов»! Плевать на социальные различия! Я – мужчина, а она – женщина, этого достаточно!
– Только с такими красавицами!.. – стрельнул я глазами.
– Я не накрашенная, – вдруг смутилась она.
Я ожидал контрнаезда, продолжения шутливой перепалки… А в ответ нестандартная реакция – вечный девчоночий аргумент «от обороны»?
Интересное создание. Откуда оно свалилось, с какой звезды? И ещё, они что, считают, что мы их любим за штукатурку на лице?– И что? – безразлично пожал я плечами.
– И не причесанная… – продолжила незнакомка стандартный набор женских «смертных грехов», но уже не так уверенно.
– В чём дело? Вытри слёзы, улыбнись и причешись, – нагло улыбаясь, парировал я.
– Хам! – снова рассмеялась она, весело и искренне. Слёзы были позабыты.
– Знаю! – воскликнул я и протянул руку. – Хуан. Можно Хуанито.
Она смутилась от такого резкого перехода, но пожала мою руку кончиками пальцев:
– Бэль. Просто Бэль.
– Красивое имя! И всё-таки ты так и не ответила, что заставило тебя лить горькие-горькие слёзы, сидя в одиночестве на берегу не самого представительного озера в самом дальнем и глухом углу парка.
Бэль пожала плечами:– Ты будешь смеяться. Не поймёшь и будешь смеяться.
– Не буду, обещаю! – положил я руку на сердце.
– Честно-честно не будешь?
Мы сидели рядом, можно сказать в опасной близости, совершенно не замечая её, и мило болтали. Я пытался понять, кто она, – её поведение не вписывалось в общепринятые стандарты. Как будто девчонка действительно прилетела с далёкой-далёкой звезды. И всё более склонялся к мысли, что у судьбы сегодня хорошее чувство юмора, она преподнесла мне настоящую природную аристократку. Не ту маету, что учится со мной в школе, «быдло у власти», а какую-нибудь юную баронессу или графиню – настолько её манеры, жесты, осанка, повороты головы и даже речь отличались от привычных.
– Я устала, что ко мне относятся как к маленькой… – Она покраснела и замялась. – Мне уже двадцать один, а ко мне относятся как к пятнадцатилетней! «Бэль, не делай то! Бэль, не делай сё! Туда не ходи, ходи сюда! То нельзя – слишком опасно! Это нельзя – оно ещё опаснее! А вон то – вообще неприлично для юной сеньориты!» Всегда находится что-нибудь «важное», чтобы ткнуть им меня и выставить идиоткой! Я устала, Хуан! Разве я не понимаю, что можно, а что нельзя? Зачем меня этим каждый раз шпынять?