Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
– Я смешон, Мишель. Жалок и смешон. Но сейчас вы, важные и серьезные, вынуждены были уступить, ввести этот чертов мораторий. А завтра ты отдашь приказ о помиловании этих девочек, оставишь под ним свою подпись. Как и Сирена, и Железная Сеньора. И ее высочество. Я жалок, я смешон, но вы отдадите МОЙ приказ, понимаешь? И пусть я уйду, я уйду, ведя за собой всех этих девочек. Хоть мысленно, хоть гипотетически. А вы вновь и вновь, изо дня в день будете отдавать лишь те приказы, которые другие люди не смогут не выполнить.
...А ты все "фонтан", "фонтан"... Дался тебе этот фонтан!
– Ну, где вы там, ослепли, что ли?
– прикрикнул я, грозно обернувшись по сторонам.
– Устал уже ждать!
"Морпехи", две ближайших тетки, неспешно, словно демонстрируя ленцу, подошли и завели мне руки за спину. Так же неспешно одели наручники. Только тут гробовая тишина помещения была нарушена возней возле входа, после чего периметр вокруг меня... Оказался под контролем очередной группы теток. Правда, без голубых повязок. "Старые девы", личная стража ее величества.
А вот и она сама, одетая в неброский "домашний" деловой костюм, довольная - рот чуть ли не до ушей. Даже кругов под глазами, виденных в прошлый раз, не заметно. Правда, справедливости ради, весьма и весьма собранная, настроенная на решение многих, в том числе очень сложных проблем, но все равно довольная.
– Развод окончен! Дежурным - занять посты!
– командовал ее бойкий голос.
– Остальные свободны!
Минут через пять, когда на Плацу остались только хранители, офицеры и наказующие, подошла ко мне.
– Снять наручники!
"Морпехи" повиновались. Внимательно осмотрела меня, заглянула в глаза. Взяла рукой подбородок, приподняла.
– Выше нос!
– Так точно, ваше величество!
– как можно более бодро отрапортовал я.
Обернулась к стоящим за спинам "расстреливаемым".
– И ЕГО вы хотели убить?
Вздохнула, покачала головой. Затем обернулась к стоявшей позади охраны главе этого заведения.
– Мишель, все ко мне в кабинет, втроем. Елену через лазарет - пусть ее вначале в порядок приведут. Разговор долгий, а дело терпит.
– Так точно...
– нехотя отрапортовала та и развернулась выполнять приказание.
– Этих, - кивок за спину, - изолировать. До особого распоряжения.
– В камере?
– уточнила заместитель сеньоры Гарсия, материализовавшаяся рядом.
– Где угодно, мне все равно. Тех - тоже.
– Рука указала на сиротливо стоящий под охраной двух "морпехов" мой взвод.
– Чтоб чего не выкинули. Ты - за мной.
– Так точно!.. Слушаюсь, ваше величество!..
– попытался вытянуться я. Получилось не очень бодро.
Королева развернулась и зашагала к выходу. Мне же потребовался дополнительный тычок в спину одной из хранителей, чтобы последовать ее примеру.
Глава 6. Блюдо, которое подают холодным
Вновь кабинет ее величества. Как мы до него добрались - не скажу, не помню. Слишком все навалилось. И пока шли, накрыла волна полнейшего отупения. Действительно, ночь без сна, извод - который день на нервах, а теперь эта моя акция. Пролетела, как один миг, притом, что разгребать и осмысливать произошедшее не один день!
...Но и осмысливать некогда. Жизнь не стоит на месте, она постоянно в движении. А здесь, в корпусе, ее скорость вообще близка к релятивистской. И если сяду и буду осмысливать...
Хм... Ладно, хватит об абстрактном. Есть более близкие и более важные вещи. Например, я вновь в кабинете правительницы этой планеты, от разговора с нею вновь зависит мое будущее, мне же... Совершенно наплевать. Не испытываю пиетета ни от осознания, где я, ни кто передо мной. А это, кажется, повод для беспокойства, ибо меняюсь я слишком быстро, не успевая за релятивистски несущейся ситуацией.
Ее величество плавно опустилась в свое кресло, указав мне жестом на одно из стоящих напротив. Я сел и достаточно вольготно откинулся на спинку. Повисло молчание. Она рассматривала меня, я ее, при этом никто из нас не мог прочесть друг друга по лицу. Подозреваю, ей это было не нужно, она и так знала обо мне все, что хотела, но я лишний раз убедился, что стоит растрясти своего будущего куратора (???) и пройти пресловутый курс владения мимикой. Пригодится.
Пауза тем временем затягивалась, и я закинул удочку первый, согласно их понятиям о приемах воспитания молодого поколения и субординации.
– Так понимаю, сейчас разговариваю с режиссером прошедшего действа? Самым главным, поставившим представление так, что ни один из персонажей до конца не подозревал об отведенной роли и выполняемой функции?
На лице ее величества не дрогнул ни один мускул.
– К сожалению, нет, Хуан. Я просто пыталась играть эту роль. Самый главный режиссер у нас один - время. Оно - критерий оценок всех планов, оно же главная движущая сила, ломающая их. Поднимающая на смех любой, даже самый мудрый и просчитанный сценарий.
Грустный вздох.
– Ты даже не представляешь, какой продуманный и красивый план был в самом начале. Нам казалось, учли все, что только можно учесть. Но сбой произошел на первом же этапе реализации. Такая ирония.
– Но изначальная задумка противостояния все-таки ваша.
– Я спросил, и поймал себя на мысли, что не испытываю злости, которую испытал бы еще вчера вечером. Злость, недовольство, расстройство фактом, как с тобой обошлись, как подставили... На самом деле это все не имеет значения. Я прошел сквозь их испытание, стал сильнее, и главное, победил. Теперь все злоключения минувшей пары месяцев показались вдруг глупыми детскими игрушками, не стоящими того, чтобы тратить из-за них нервы.