Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
Но о ней потом, не до Карины сейчас. Что-нибудь придумаю, пока терпит. Сейчас меня больше заботило то, что я видел на козырьке навигатора.
Камеры были двух видов, секторы обзора одних подкрашены синим, других – красным. Последних меньшинство, и располагались они в труднодоступных местах, где, в общем, располагаться не должны. Например, в кабинете директора и приёмной, в учительской, в центре информационного контроля, во всех раздевалках (даже в женской) и комнате отдыха охраны. Необычные камеры! Для чего они? Остальные, синие, самые обычные, перекрывали помещения, где обитают учащиеся.
Но перекрывали не полностью, далеко не полностью. Даже в холле, главном вестибюле, где фонтан, имелось множество мёртвых зон. По углам, вдоль стен, но достаточно. И этим можно воспользоваться.
Что я хочу? Спровоцировать Толстого. Но провоцировать надо грамотно и постепенно, поэтапно. Они пытаются давить на меня морально, пользуясь неприкосновенностью, тем, что я не могу ударить, и мне надо действовать так же. Бить в местах, где неприкосновенен я, где могу делать это безнаказанно, и выходить в подконтрольные зоны, фиксируя, как на меня бросаются с кулаками, а я лишь защищаюсь. М-да!
Я тяжело вздохнул. Много ума придумать такое не надо, но главнее – эффективность.
Теперь следующая задача – схему камер нужно опробовать. Не то чтобы не доверяю дону Алехандро… Доверяю, но душа просит.
Решено, так и сделаю. При первом же удобном случае. К сожалению, случай не заставил себя долго ждать. Как я уже сказал, мёртвые зоны понатыканы везде, на каждом шагу, оставалось лишь подгадать совпадение трёх факторов: наличие в этих зонах меня, кого-нибудь из холуёв Толстого и отсутствие людей вокруг. Казалось, задача не из лёгких, особенно последний фактор, но я сильно ошибался. После пары я не спешил, выпустил из аудитории почти всех – хотелось поразмышлять в одиночестве. Но когда вышел, меня за рукав дёрнула Шпала:– Хуан, надо поговорить.
Я обречённо вздохнул и повел её в сторону, к стене. Навигатор услужливо подсказывал, что там тоже мёртвая зона.– Я ещё не всех проверила, но у меня есть кое-какие мысли насчёт этой девушки.
– Озвучь?
Я напрягся. Сзади, у релаксационного окна, отряхивался один из моих обидчиков. Гнида, державшая меня в пятницу за руки, пока Толстый бил по лицу. Ненавижу!
– Есть одна девушка, которая подходит по всем твоим критериям. Но проблема в том, что она…
…Гнида, как про себя я его и окрестил, отряхнулся и медленно пошёл в нашу сторону, улыбаясь и что-то насвистывая. В коридоре вокруг, не считая Эммы, никого не было – все разбежались по аудиториям, спеша на пары. Мой мозг лихорадочно заработал, в кровь выплеснулась ударная доза адреналина.
– Что? – переспросил я у Эммы, не слыша, что она говорит.
– Она… Не из «золотой сотни», скажем так.
– А откуда?
Гнида шёл. Прямо ко мне. Ему нужно было пройти мимо, в двух шагах, сквозь мою мёртвую зону. Такой шанс упускать нельзя.
– Эмм, она аристократка? – нетерпеливо вздохнул я.
Пять. Четыре. Три.– Да, можно сказать и так.
– Что значит «можно сказать»?
Два. Один. Гнида почти поравнялся со мной, я не только видел, но и чувствовал его спиной.
– Она не такая, как остальные. Она…
– Внеси её в общий список, делов-то! А я потом посмотрю.
Ноль. Я развернулся и с оборота засветил Гниде боковой в нос. Хрясь. Звук ломающейся переносицы привёл в чувство, заставил эйфорию убраться к чертям собачьим. Что я наделал? Это же объявление войны! Готов ли я? И тут же подобрался – готов! Война уже идёт, идёт давно. Просто настала очередь бить мне.– Что ты сказала про ту девушку? – как ни в чём не бывало обернулся я к Эмме, но та стояла с открытым ртом и выпученными глазами.
– Ты!.. Ты!..
– Что я?
– Ты его ударил! Тебя же отчислят!
В её голосе можно было, кроме страха, разобрать нотки переживания. Я усмехнулся:
– Разве? – и демонстративно покрутил головой. – А мне кажется, что он просто упал. Шёл, споткнулся и упал. Ты ведь ничего не видела?
– Нет, но…
Я крепко, изо всей силы, схватил Эмму за локти и притянул к себе:– Эмма! Ты! Ведь! Ничего! Не! Видела! Так?
Она какое-то время непонимающе хлопала ресницами, потом вырвала руки:– Псих!
– Какой есть!
Теперь уже я принялся насвистывать лёгкую песенку, что-то из АВВА. Развернулся и побрёл на следующую пару, оставив Эмму наедине с Гнидой, потерявшим сознание.
– Да, сеньор директор, я настаиваю на своих показаниях.
– Тогда объясни, почему сеньор Рубини утверждает, что ты его ударил?
– У нас с сеньором Рубини… сложные взаимоотношения. Вам любой в школе это подтвердит. Например, он, наряду с сеньором Кампосом, участвовал в моем избиении в пятницу после занятий. Я могу найти сотню свидетелей этому. Кстати, это произошло буквально за воротами школы.
– Школа не несёт ответственности за происходящее за её пределами! – нервно одёрнул директор.
В кабинете у Витковского я первый раз. Разбор полётов. Но что-то подсказывает, что не последний.
Директор глянул исподлобья грозным-прегрозным взглядом, который, впрочем, не произвёл на меня никакого впечатления.
– Значит, сеньор Рубини участвовал в драке с тобой.
– Избиении… – уточнил я, но замечание было проигнорировано.
– И ты, в отместку, ударил его и сломал нос.
– Неправда. Он споткнулся и упал сам, а меня оговорил из личной неприязни. Что может подтвердить система внутреннего наблюдения.
Директор сжал кулаки, встал и нервно прошёлся по кабинету.– К сожалению, система наблюдения дала сбой, и я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть твои слова.