Золотая рыбка
Шрифт:
– Спасибо... И еще, я хочу, чтобы ты знала. Рыжая журналистка не ошиблась - теперь я знаю, что такое любовь!
Положив руку на его бедро, Глен удержала уже собравшегося выйти в ночь любовника, повернула его голову, долго смотрела в глаза и, сжав ладонями виски, впилась в губы поцелуем.
"Не прощальный"...
– понял Рэй, заставляя свою даму задохнуться от страсти. И тут же сообразил - останавливаться нельзя, бурная страсть в машине то, что надо. Прощальные, якобы, сумасшедшие, жадные ласки. Неутоленное, не желающее сдерживать себя чувство...Все было разыграно безупречно.
Когда
– Мы с ума сошли...
– Глен натянула на плечи сорванную Рэем блузку, спрятала в сумочку валявшийся на сидении бюстгальтер.
– Прости. Не справился с "управлением".
– Он торопливо приводил в порядок свою одежду.
– Не отпущу тебя.
– Властно прошептала женщина.
– Ты ведь никогда не сдавался без борьбы. Я из той же породы.
– Скажи, что бы я умер за тебя - и я сделаю это! Я сделаю это, малышка Глен...
– Рэй прижал её к себе.
– Не стоит торопиться, мальчик...
Рэй снял номер в отеле неподалеку от виллы "Сирень", куда продолжал совершать регулярные визиты Арон. Глен просила немного выждать, поддерживая условия примитивной конспирации. Появление Рэя на экране привлекло к нему внимание. Теперь он мог сниматься в рекламе хоть каждый день, появились предложения и от киностудий. Месяц назад он был бы счастлив, но теперь знал - не стоит размениваться по мелочам. Он соглашался со своей мудрой покровительницей, загадочно твердившей о более выгодных планах и мучался от нетерпения, боясь упустить момент.
Как-то в конце мая Глен сказала по телефону:
– Приезжай. Есть разговор.
С трепещущим от предвкушения чего-то важного сердцем, он тщательно оделся и вскоре сидел у её ног на ковре. С влажной салфеткой на лбу, Глен полулежала в белом, пухлом складчатом кресле.
– Я объяснилась с ним...
– Она покосилась на осколки китайской вазы, усеявшие ковер.
– Мерзавец ударил тебя?
– Вскипел Рэй.
– Если бы! Он не бьет, он жалит. Ядовитый паук...
– Она поправила салфетку и застонала.
– Спазм сосудов на нервной почве. Проглотила таблетку, сейчас пройдет.
– Крокодил, бультерьер, тарантул...
Повторив определения, примененные к Джефри, Рэй рассмеялся.
– Сдается, ты в него уже не влюблена.
– Принеси тоник для меня и выпей что-нибудь. Мы должны составить план заговора.
Загрузив тележку напитками, Рэй подкатил её к креслу. Глен отбросила салфетку.
– Уже лучше.
– Она сделала несколько жадных глотков.
– Излагаю ситуацию. Этот змей решил прижать меня. Он здорово подсуетился, встретился с Карлитосом, чтобы разнюхать, насколько лакомым кусочком является веселая вдова. Оказалось: все в руках сильнейших. Я могу удвоить капитал, а могу потерять все. Исход дела решает Арон. Он показал мне папку и видеозаписи своих разговоров с мексиканскими чиновниками. Если это попадет на экран телевизоров в его передаче или в других, на которые распространяется влияние Джефри, я пропала. "Директор канала "Американские женщины" преступница, мафиози, участвующая в грязных сделках". Здесь поднимется такая буря, что мексиканским партнерам будет нетрудно утопить меня. Карлитос давно ждет этого
Вариант второй: я спроваживаю тебя куда подальше, не преминув подпортить твою репутацию - кстати, историю с гранатой на полигоне и воровством какой-то аппаратуры в рекламном агентстве, где ты работал, Арон тоже раскопал.
– Я не воровал! Катер затонул, мы же не знали о шторме... И гранату швырнул случайно.
– Тише, дорогой. Это все детский лепет, если за дело берутся профессионалы, не жалеющие денег на формирование необходимой им версии... Та вот, - я остаюсь с Джефри, сделав его супругом и передав ему права на владение каналом. Он, в качестве свадебного подарка, берет под контроль мои мексиканские дела и затыкает рты недоброжелателям. Своими средствами.
– Круто...
– Рэй мешал виски со льдом и содовой в детских пропорциях. Он, действительно, не отличался пристрастием к алкоголю, а сейчас ему, как никогда, следовало сохранить ясность мысли. Следовало мгновенно просечь истинную расстановку сил и вычислить верный и меткий ход.
– Я выгнала Арона, - чуть слышно промолвила Глен.
– Верни его.
– Рэй снова опустился у её ног, положив голову на колени. Его голос дрогнул.
– Я ничего не могу дать тебе, малышка.
– А если бы мог?
– Приподняв его голову, Глен заглянула в преданные глаза.
– Все, чем владею, принадлежит тебе. До последней капли крови, до последнего дыхания.
– Он знал, что должен ответить именно так. Другого пути не было. Оставить навсегда мысли о Голливуде теперь, когда он уже был близок к цели, спрятаться в провинции, найти службу клерка в каком-нибудь бюро, как советовал Арон... О, Господи... Только не это!
– Ты любишь меня?
– Впервые и очень серьезно задала вопрос Глен.
– Да...
– просто ответил он, словно признаваясь в страшной вине и успел подумать: "Ты хороший актер, парень. Ты так искренен, что не умеешь порой отличить роль от реальности".
– Я люблю тебя, малышка.
Он любил её, любил! Просто редко думал об этом, называя другими словами: восхищением, желанием близости, привязанностью к человеку, вместе с которым намеревался строить свою карьеру. Она хороша, желанна, знаменита... Да, конечно же, он любил её. А то, что нашептывал внутренний голос, контролирующий его действия, - это же нормальное состояние взрослого человека, несущего ответственность за свои поступки. Нельзя же в 35 жить одними инстинктами!
– Ты не оставишь меня?
– Опустилась рядом с ним на ковер такая нежная, такая беззащитная Глен.
Вместо ответа Рэй прижал её к себе в самом страстном порыве, какой только мог вообразить и пластически осужествить в весьма сложной мизансцене.
... Теперь он открыто навещал её дом, но все попытки вернуться к обсуждению перспктивы Глен пресекала, а если Рэй заикался о желании сняться в рекламе, мелькнуть в незначительном эпизоде, она коротко говорила: "Потом. Мы все получим сполна, когда сумеем обойти врагов".
Прибыв как-то июньским вечером на очередное свидание, Рэй сразу понял, что мисс ле Бланк приняла решение. Она надела огненно-алое облегающее платье, украсила декольте рубиновым колье и гладко зачесала наверх пышные волосы.