Золотая тигрица
Шрифт:
— Я замужняя женщина, гражданка Лекии, — промолвила я, по-прежнему не глядя на Эвгара. Безделушки из слоновой кости на каминной полке были намного интереснее. — Ты уверен, что мое похищение сойдет тебе с рук?
Эвгар вновь дотронулся до моего лица, и я, к своему невероятному удивлению, не отстранилась. В его прикосновении было что-то правильное. Словно где-то в глубине души я хотела, чтоб он так поступил.
— Сойдет, — негромко ответил он. — Потому что ты и твой муж — государственные преступники, непосредственно замешанные в смерти моего отца. Но впрочем, не стоит об этом, — Эвгар осторожно взял мою руку
Видимо, я недостаточно хорошо владела лицом, потому что губы Эвгара дрогнули в довольной улыбке.
— Нашла… — проговорил он. — Вот и хорошо. Дерек обязательно притащит его на обмен.
— Я так и думала, — надо же, у меня нашлись силы на усмешку. Вот и все. Тобби, конечно же, схватит Дамьена и помчится в Хаому — а в итоге Эвгар уничтожит их обоих.
— Умница, — Эвгар вновь погладил меня по щеке. — Тебе сейчас надо отдыхать, так что я озвучу свое предложение и дам тебе покой. Ты моя — я не знаю, почему меня настолько сильно к тебе влечет, примем это просто как факт. Выбирай, как именно ты хочешь жить дальше. Можешь стать моей королевой, я говорю это совершенно серьезно.
В этом я и не сомневалась. Выражение побледневшего лица Эвгара не располагало к шуткам.
— А второй вариант? — поинтересовалась я, стараясь, чтоб слова прозвучали как можно небрежнее.
— Остаток жизни ты проведешь в подземной тюрьме при дворце, — сухо сказал Эвгар. — Я был там пару раз, уверяю, это не сад Господень. Конечно, для тебя создадут приемлемые условия, я буду заходить в гости по вечерам, но ты оттуда выйдешь только в гробу.
На какой-то миг мне стало очень холодно. Я натянула одеяло повыше и ответила:
— Я замужем, ваше высочество. То есть, ваше величество.
Эвгар только рукой махнул.
— Пустяки. Короли имеют право брать в жены вдов.
Вот, значит, как. Что-то внутри меня орало от страха, а внутренний голос с усталым равнодушием говорил: ну ты же прекрасно понимала, чем все кончится. Ты знала, что друг и ученик Альфреда не может быть нормальным человеком.
— Я проклята, ваше величество, — усмехнулась я, стараясь вложить в усмешку как можно больше яда. — Проведите со мной брачную ночь — и она станет последней. Я не шучу. Тобби умер во второй раз именно по этой причине. Не потому, что перетрудился на любовнице — из-за проклятия Альфреда Ланге.
— Это можно решить. Подумай, я не тороплю, — Эвгар беззаботно улыбнулся, поднялся, очень трогательно прикоснулся губами к моему лбу и пошел к дверям. Уже у выхода он обернулся и добавил: — Отдыхай. Тебе нужен отдых.
Дьявол побери, какая трогательная забота!
Вязкое покорное оцепенение исчезло, как только за Эвгаром закрылась дверь. Подождав несколько минут и убедившись, что шаги в коридоре стихли, я выскользнула из-под одеяла. На мгновение пол под ногами качнулся, но слабость после ритуала больше никак не проявляла себя. В кресле у камина лежало белье, ночная рубашка и тонкий халат, расписанный алыми розами по черному шелку. Быстро одевшись, я бесшумно приблизилась к двери и осторожно нажала на ручку.
Ничего. Ручка не двигалась ни вверх, ни вниз — значит, комната была заперта на заклинание.
Маленькая дверка в противоположной стене моей импровизированной темницы вела в небольшую уборную, и, разумеется,
Все-таки хаомийская осень — это не солнечное и жизнерадостное бабье лето в Лекии. За окном был темный вечер, моросил дождь, и клены дворцового сада лениво роняли алые ладони листвы в траву. Изящные фонари казались золотыми жуками, которые запутались в ветвях. На мгновение мне стало грустно — впереди было самое мрачное, самое тяжелое время года.
Окно тоже было заперто. Я подергала щеколду, едва не сломала ноготь и оставила напрасную затею.
Итак, я пленница. По всей вероятности, до тех пор, пока в столице не появится Тобби с Дамьеном — тогда Эвгар уничтожит их, а я буду вынуждена принять его предложение. Что же делать, когда ничего не можешь сделать? Я ненавидела чувство беспомощности, но теперь оно обхватило меня, сжало в объятиях и шепнуло: не уйдешь. Никуда ты не уйдешь.
Ночь прошла спокойно. Изредка из коридора доносились чьи-то осторожные шаги, и кто-то останавливался у двери и прислушивался. Должно быть, пытались понять, что я делаю и как собираюсь сбежать.
Я не собиралась. Лежала под одеялом, иногда проваливаясь в дрему, и старалась максимально очистить разум — лишние эмоции были сейчас ни к чему.
Ранним утром, едва за окном развиднелось, в двери щелкнул замок, и в комнату вошла маленькая горничная с целой тележкой. На верхней полке стояла тарелка с кашей, блюдца с сыром и подсушенным хлебом и креманки с джемом и творогом. На нижней красовался запакованный тюк.
— Доброе утро, миледи, — девушка сделала книксен и, переставив поднос с едой на столик, добавила: — Я Эмили, ваша горничная. Это завтрак, а вот тут, — Эмили вытащила тюк из тележки и, уложив в кресло, разорвала упаковку: показалась ткань, расшитая золотыми листьями, — вот тут платье, белье, все, что нужно. Все начнется через три часа, так что лучше поторопиться.
— Что именно? — хмуро спросила я. Любезничать с горничной не входило в мои планы: по ее слишком сладкой улыбке и слишком цепкому взгляду было понятно, что ко мне приставили ту еще подлую лису.
— Коронация его величества Эвана! — воскликнула девушка.
Вот оно что… Конечно, такой человек, как Эвгар, не может упустить случай продемонстрировать мне свой триумф. Глядя, как Эмили расправляет нежно-голубое бальное платье с открытыми плечами, я подумала о том, что Эвгар обязательно заглянет сюда перед торжеством — и я вновь испытаю вязкую покорность и желание стелиться перед ним. И, что хуже всего, никак не смогу и не захочу этому противостоять.
— Благодарю вас, — сухо сказала я. — А теперь оставьте меня. Я привыкла одеваться самостоятельно.
Горничная всплеснула руками: должно быть, она не ожидала такого поворота событий.
— Но как же, миледи… — начала было Эмили, но я оборвала ее слова резким взмахом руки.
— Довольно. Вы свободны.
Эмили не стала упрямиться. Должно быть, выражение моего лица было весьма красноречивым, и горничная подумала, что я вытолкну ее из комнаты пинками.
Оставшись в одиночестве, я решила, что не притронусь ни к еде, ни к чаю. В уборной было достаточно воды в кранах, чтобы не испытывать жажды. Мало ли, какие зелья подмешаны в эту прекрасную кашу и в этот ароматный джем…