Золотая женщина
Шрифт:
Не с первой, не со второй и даже не с третьей попытки ей удалось сесть на лошадь. Но все-таки села, взгромоздилась на Рогнеду, словно мешок с сеном. Ударила пятками в бока.
– Вперед.
На поляне все было по-прежнему. Чуть в стороне лежал Никита (пока не надо смотреть туда, а то кончатся силы, она ослабеет от слез!), в центре – огромная яма. Разоренный Мироном курган. Вика заглянула вниз – мумия царевны лежала на месте, скаля двумя рядами зубов.
– Привет, Алтынай, –
«Смерть – это тайна. Никто не должен знать. Ты не хотела, чтобы тебя нашли, ну, тебя и не найдут больше!»
Вика забрасывала яму землей. Работа была непосильной, и вряд ли слабая женщина справилась бы с ней, но Вика к идеалу и не стремилась – так, лишь бы сторонний наблюдатель ничего не заметил.
Внезапно рыхлая жирная земля дрогнула под ее ногами. Вика взвизгнула и отскочила назад. Очень вовремя – громадный пласт земли съехал вниз, в одну секунду завершив ее работу.
Некоторое время Вика растерянно таращилась в то место, где только что была яма. Затем пожала плечами и отбросила лопату.
Теперь второе дело. «Господи, дай мне сил!»
Вика решительно подошла к Никите и подхватила его за подмышки. Ей надо было перекинуть тело на Рогнеду.
Никита едва слышно застонал. Вике показалось, что теперь-то она точно спятила… Она осторожно опустила Никиту на землю. И в первый раз прямо посмотрела ему в лицо. Оно было бледным, с легким розовым румянцем на скулах. Румянцем?! У мертвых не бывает румянца!..
Он приоткрыл глаза и едва слышно прошептал:
– Ты…
– Я! – Вика осторожно обняла его. – Миленький, хороший… А я думала, ты умер!
– Не дождетесь! – Он пошевелил указательным пальцем. Никита умудрялся шутить даже в таком состоянии, а это было очень хорошим знаком. – Тихо, тихо… ты меня задушишь…
– Ты жив! – с все возрастающим восторгом произнесла она. Поцеловала его, потом заплакала. Провела ладонью над его грудью, над тем местом, где была рана, – запекшаяся кровь уже превратилась в корку. Вот след от пули, вот разорванные ткани… Но никаких смертельных повреждений. Пульсируют напряженно-багровые края разрывов, но ни одного оттенка черного! Может быть, тогда, ночью, она сумела остановить его смерть? И у нее есть дар, такой дар, который способен исцелять?..
– Ну все, все… не плачь. Не такой уж я неженка, чтоб так запросто коньки отбросить…
– Я вспомнила про гадание… Тогда, на Ивана Купалу. – Вика помогла Никите встать. Тот едва держался на ногах. – Помнишь?
Никита тихо засмеялся, потом закашлялся:
– Витаминка… Только старые бабки во всю эту ерунду верят.
– Я тоже в это не верю. Рогнеда, стой! Но… но у меня такое ощущение, что во всем произошедшем был какой-то смысл… Да, с самого начала.
Никите удалось вскарабкаться на Рогнеду, и он теперь сидел, обхватив шею лошади и лежа на ней щекой…
– Ну конечно… смысл был… – пробормотал Никита. – А как иначе мы с тобой бы встретились?
Вика хлопнула Рогнеду по крупу, и та сдвинулась с места, пошла, осторожно переступая ногами. Оглушительно пели птицы в деревьях, и так же оглушительно пахло болотными цветами.
– Как хорошо, что ты никуда не уехала… – бормотал Никита, закрыв глаза. – Без тебя я умер бы.
– Правда?
– Правда. Ты моя жизнь, Витаминка…
Вика смахнула слезы с лица.
– Ты тоже моя жизнь. Я тебя так люблю, так люблю… прямо не знаю как! – уже отчаянно рыдая, призналась она.
– Мою любовь… широкую… как море… вместить не могут… жизни берега?.. Да?
…Они оказались на дороге, подсохшей после ночного дождя. Вика уже едва передвигала босыми, разбитыми в кровь ногами. Рогнеда продолжала осторожно нести на себе Никиту.
Сзади раздалось тарахтение. Вика оглянулась и увидела сквозь клубы пыли старенький «Москвич». Он затормозил, и из него выскочил Митяй.
– Это… починил я его все-таки, едрить твою в корень! – похлопал Митяй по капоту. Потом сглотнул, глядя на распластанного на лошади Никиту. Потом перевел взгляд на Викины ноги. – Ну, куда едем?
– В город, – сказала Вика. – Никиту ранили.
– А ты чего ж? – опять сглотнул Митяй.
– А я не доктор. У меня ни инструментов, ни опыта… Помогла Никите чем смогла, а дальше уж пусть специалисты разбираются! – с досадой произнесла Вика. – Помоги-ка его снять с лошади… Рогнеда, а ты домой иди… Ну, пошла, пошла, милая! Дойдет она сама, Митяй, как ты думаешь?
– Куда денется… Она ж не дура!
На этой оптимистической ноте историю можно закончить. А можно попробовать заглянуть в будущее – так, мельком, чтобы понять, кто с чем остался. Или кто с кем, где, опять же. Итак…
Пару недель спустя
За окнами районной больницы вовсю жарило солнце.
По холодному кафельному полу скользили ноги в бахилах. На полную мощность работал кондиционер – оттого в операционной царила прохлада.
Медсестра – пожилая, в очках, с серьезными кустистыми бровями, натянула простыню на обнаженное тело, лежавшее на операционном столе.
Выключила мощную лампу под потолком.
Врач стянул с себя маску, подошел к умывальнику и принялся ожесточенно тереть под струей руки.
– Все-таки, Галина Романовна, не могу привыкнуть к смерти. Не старый, в общем, мужик… Обидно!
– Иван Игнатьевич, вы все сделали, что смогли. Тут сам господь бог его бы не спас! – уважительно возразила медсестра.