Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)
Шрифт:
– Вот это точно! – вскричал он. – А я что тебе твердил? Какая в этом польза? Чего зазря тратить время? Чего мы тут рассусоливаем? Давай дело делать!
Сэм махнул рукой, как лектор, иллюстрирующий свои доводы.
– Вот видишь! Человек действия. Ему подавай заварушки. Он напрашивается на них, так и набрасывается. Ну а я предпочитаю мир. Зачем суетиться, когда можно получить то, что хочешь, спокойно? Таков мой девиз. Вот потому мы и пришли. Предложение прежнее. Мы здесь, чтобы купить тебя. Да, помню, ты отказался от моего предложения. Но все меняется. Правда, теперь твои акции упали. Теперь мы уже не сможем
Макгиннис зарокотал, рвясь высказаться, но Сэм утихомирил его взмахом руки и вопросительно обратил на меня карие глаза.
– Пятнадцать процентов.
– Надо же! Раньше было пятьдесят на пятьдесят.
– Бизнес – штука суровая.
– Бизнес! Да это грабеж чистейшей воды!
– Пятнадцать процентов – потолок. Да и на это-то нелегко было уломать Бака. Он отбрыкивался, как мул.
Бак пошаркал ногами и с неприязнью оглядел меня. Само собой, трудно относиться по-доброму к человеку, который сломал тебе ногу. По всей видимости, похоронить прошлое Макгиннис желанием не горел.
Я поднялся.
– Что ж, сожалею, что ваши хлопоты пропадают даром. Позвольте проводить вас. По одному, пожалуйста.
Сэм опечалился.
– Так что, ты отвергаешь предложение?
– Да.
– Минуточку. Давай все проясним. Ты понимаешь, против чего идешь? Не думай, что сражаться придется только с Баком и со мной. Остальные ребята ждут наготове. Та же шайка, что и в тот вечер. Будь же разумным, сынок. У тебя нет ни одного паршивого шанса. Не хотелось бы мне, чтобы ты пострадал. А ведь никогда не угадаешь, что может случиться. У ребят на тебя пребольшущий зуб из-за твоих проделок тем вечером. Не стал бы я на твоем месте ломаться как идиот, сынок. Ну, честно!
В голосе у него слышалась добрая нотка, которая тронула меня. Между нами установилась странная дружба. Он жаждал провернуть сделку, но искренне огорчался, что мне могут причинить вред. Я видел, что он вполне искренне уверен, что я в глухом тупике, а мои шансы против «Объединенной компании» микроскопически малы. При их очевидных преимуществах ему наверняка стоило немалых трудов убедить своих союзников. Но он проглядел одно – телефон. То, что Сэм допустил такую промашку, удивило меня. Будь это Бак, я бы еще понял. Разум Бака вполне мог подкачать. Но от Сэма я ожидал большего, тем более что телефон звонил без конца. Он сам воспользовался им всего полчаса назад.
Я цеплялся за мысль о телефоне. Она подпитывала твердую уверенность игрока с тайным козырем в кармане. Ситуация все равно в моих руках. Полицию здорово переполошил предыдущий налет Макгинниса. Стоит мне позвонить – а я собирался позвонить сразу же, как только закроется дверь за послами, – медлить они не станут. На этот раз пришлют не только констебля Джонсона и инспектора Бонса. Несметные тучи рьяных помощников кинутся нам на выручку.
С такими мыслями я ответил
– Мне жаль, что я так у них непопулярен, но все равно… – И я указал на дверь.
Эмоции, требовавшие выражения в словах, вскипели в Макгиннисе. Он с рычанием прыгнул вперед, но тут же отступил, увидев мой верный пистолет.
– А ну-ка! Слушай, ты! Ты будешь…
Сэм-миротворец потянул его за локоть:
– Угомонись, Бак! Шагаем быстро.
Бак заколебался было, но все-таки позволил увести себя. Мы вышли из классной комнаты в том же порядке, как вошли.
Восклицание на лестнице заставило меня оглянуться. Над перилами наклонилась Одри. Лицо ее было в тени, но по голосу я понял, что наша маленькая процессия поразила ее, чему ничуть не удивился. Бак субъектом был живописным, а его привычка бурчать на ходу под нос весьма настораживала посторонних.
– Добрый вечер, миссис Шеридан, – вкрадчиво поздоровался Сэм.
Одри не ответила. Она не могла оторвать взгляда от Бака.
Я распахнул парадную дверь, и они вышли. Автомобиль по-прежнему урчал мотором на подъездной дороге. Пистолет Бака исчез. Наверное, его подобрал шофер. Предположение подтвердилось несколько секунд спустя. Не успела машина тронуться, как раздался сухой треск и в стену справа от двери вонзилась пуля. Я мигом скакнул в холл, чуть ли не перекувыркнувшись в воздухе. Хотя я и был готов к насилию и стрельбе, именно в этот момент я совсем не ждал выстрела и неприятно удивился. Захлопнув дверь, я запер ее на засов. С крайним раздражением я обнаружил, что у меня дрожат пальцы.
Одри уже спустилась и стояла рядом со мной.
– Вот, выстрелили в меня, – пожаловался я.
При свете коридорной лампы я увидел, что Одри совсем бледная.
– Но промахнулись на милю. – Нервы мои все еще ходили ходуном, и говорил я отрывисто. – Не бойся.
– Я не… не испугалась, – неубедительно заверила она.
– А я – очень. – У меня тон был очень даже убедительный. – Так все внезапно. К такому следует привыкать постепенно. В следующий раз буду настороже.
Я направился к лестнице.
– Куда ты?
– Звонить в полицию.
– Питер…
– Да?
– Это был тот… тот человек?
– Да, это был Бак Макгиннис. Они с Сэмом стали партнерами.
Одри колебалась.
– Прости, – наконец сказала она.
Я был уже на середине лестницы. Остановившись, я оглянулся через перила.
– За что?
– Я тебе днем не поверила.
– Да ничего. – Я старался напустить безразличие, потому что опасался, как бы не подкралась коварная дружба. Загнав себя на позиции безразличной враждебности, я предугадывал наступление прежнего хаоса, если позволю себе расслабиться. Подойдя к телефону, я снял трубку.
Деревенских телефонисток отличает некоторая неторопливость, и то, что меня не сразу спросили, какой номер мне нужен, поначалу не встревожило меня. Подозрение закралось, я думаю, после того, как осталось без ответа третье «алло». Промедления случались и прежде, но таких долгих не бывало.
Я ждал не меньше двух минут, но наконец понял правду. Бросив трубку, я обессиленно прислонился к стене и постоял с минуту, ошеломленный. Меня точно стукнули по голове. Даже думать я был не в состоянии, и наконец, немного опомнившись, расслышал голос Одри: