Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)
Шрифт:
– Спасибо тебе, дорогая.
– О, я знаю, ты старалась, как могла. Для любителя ты справилась прекрасно. Но все-таки настоящего успеха любителям не добиться. Мы упустили десятки мелких предосторожностей. Нам требуется профессионал. Человек, для которого похищение – обыденность. Кто-то вроде Ловкача Фишера.
– Неста, дорогая, кто это? Что-то имя незнакомое.
– Он пытался похитить Огдена в 1906 году, когда мы жили в Нью-Йорке. Во всяком случае, полиция приписала похищение ему, хотя доказать ничего не смогла. Потом был еще
– Господи Боже! Оказывается, похищение Огдена – популярнее футбола! А я-то считала, что была первой.
– Вряд ли какого другого ребенка в Америке, – в голосе миссис Форд прозвучал оттенок гордости, – приходилось охранять так бдительно. Мало того, у похитителей даже и прозвище для него есть – они зовут его «Золотце ты наше». Долгие годы мы выпускали сына из дома только под охраной детектива.
– Значит, сейчас Форд все поменял. Никаких детективов я не видела. Наверное, он считает, что в Англии они ни к чему. А может, полагался на Бростера. Бедняжечка Реджи!
– Форд, разумеется, проявил преступную небрежность, но это послужит ему хорошим уроком. Будет впредь поосторожнее и не станет оставлять Огдена на милость любого, кому заблагорассудится заглянуть в дом.
– Что, кстати, сокращает шансы для тебя. Теперь похитить мальчика будет непросто.
– О, я бросила всякие надежды, – смиренно вздохнула миссис Форд.
– А я – нет!
В голосе у нее прозвучало нечто, заставившее ее подругу резко обернуться. Миссис Форд напустила на себя смиренность, но женщиной она была целеустремленной. Недавнее поражение оставило ее в синяках, но никоим образом не сломило.
– Синтия! О чем ты? На что ты намекаешь?
– Ты, Неста, презираешь любителей, но ведь и твои профессионалы не добились успеха. Потерпела я неудачу не из-за недостатка опыта, а из-за своего пола. Это мужская работа. Будь я мужчиной, у меня хотя бы хватило грубой силы, чтобы побороться, когда явился Мэнник.
Миссис Форд покивала:
– Да, но…
– Так как все эти твои Ловкачи, – продолжала Синтия, – провалились тоже, то, очевидно, единственный способ похитить Огдена – действовать изнутри. У нас должен быть свой человек во вражеском лагере.
– Что невозможно… – удрученно вздохнула миссис Форд.
– А вот и нет!
– Ты знаешь кого-то?
– Знаю.
– Синтия! О ком ты?
– Его зовут Питер Бернс.
– Никогда не слышала. – Миссис Форд покачала головой.
– Я тебя познакомлю. Он тебе понравится.
– А ты уверена, что он захочет помогать нам?
– Захочет ради меня. – Синтия запнулась. – Видишь ли, мы с ним помолвлены.
– Моя дорогая! Отчего же ты не сказала мне? Когда это случилось?
– Вчера вечером, на танцах у Флетчера.
Глаза миссис Форд округлились.
– Вчера? Так ты была на танцах? А сегодня два раза съездила по железной дороге? Ты, наверное, до смерти устала!
– Нет, ничего. Со мной все в порядке, спасибо. Вчера я думала, что буду назавтра никуда не годной развалюхой. Но сейчас у меня такое чувство, будто я не устану никогда. Возможно, так действует помолвка.
– Расскажи мне про него.
– Ну, он богатый. Очень милый. – Синтия загибала пальцы, перечисляя достоинства жениха. – Я думаю, храбрый. И уж конечно, не такой болван, как Реджи Бростер.
– Ты сильно в него влюблена?
– Он мне нравится. Безвредный такой…
– Н-да, любовью ты не пылаешь.
– О, мы прекрасно поладим. Перед тобой, Неста, мне, слава Богу, притворяться ни к чему. За это я тебя и ценю. Тебе известно, какие у меня обстоятельства. Мне нужно выйти замуж за богатого, а Питер – самый приятный богач из всех моих знакомых. Он совсем не думает о себе. Я даже удивляюсь. С его-то деньгами он мог превратиться в настоящий кошмар.
У миссис Форд мелькнуло некое соображение.
– Но если он так богат… – начала она. – Фу, забыла, что хотела сказать!
– Дорогая Неста, я поняла. Если он так богат, зачем ему жениться на мне? Он может выбирать из половины Лондона. Что ж, объясняю. Женится он, во-первых, потому, что ему меня жалко. А во-вторых, потому, что у меня достало ума. Он вообще ни на ком жениться не собирался. Несколько лет назад его бросила девушка. Дуреха какая-то. И он намеревался всю оставшуюся жизнь жить с разбитым сердцем. Не могла же я такого допустить. Потребовалось много времени, больше двух лет, но я выиграла. Питер очень сентиментален. Я давила на сочувствие. И вчера вечером вынудила его сделать мне предложение.
Нельзя сказать, чтобы миссис Форд слушала эти откровения равнодушно. Несколько раз она порывалась перебить рассказчицу, но та только отмахивалась. Наконец она решительно вмешалась:
– Знаешь, не собиралась я ничего этого говорить. Но тебе не следовало бы рассуждать так цинично, так ужасно о… о…
И, вспыхнув, умолкла. Иногда она ненавидела Синтию. Такое случалось, когда та вынуждала ее выставлять напоказ искренние чувства. Миссис Форд целых двадцать лет усиленно старалась забыть, что вышла замуж, когда трудилась продавщицей в иллинойском городишке, и от всплесков нецивилизованной искренности, характерных для ее девических лет, ей становилось не по себе.
– Да, ничего подобного высказывать я не собиралась, – повторила она.
Синтия расплылась в добродушной улыбке.
– Знаю. Я просто поддразнивала тебя. «Подкалывала» – так выражаются там, у вас?
Миссис Форд тут же смягчилась.
– Извини, Синтия, не хотела набрасываться на тебя. Но все-таки… – Она заколебалась. То, что она хотела спросить, ужасно отдавало Механиксвиллем, но она все-таки решилась. Почему-то ее очень разволновала судьба неведомого мистера Бернса. – Неужели ты совсем его не любишь?