Золото дикой станицы
Шрифт:
— О-о, какие к нам гости пожаловали, — сразу переключился Клест на новое явление и ерническим тоном протянул: — Ментовочка нами не побрезговала. Кто-то вчера гнал нас со двора, оружием угрожал. Чуть не постреляла нас, — заржал он. — А ноне, видать, соскучилась. А говорила, Димон тебе не жених…Ко мне, шо ли пришла?
Турецкий и Димон удивленно смотрели на смущенную и немного напуганную девушку.
— К тебе, Димон, дивчина, — объявил Куренной, не слушая болтовню Клеста и легонько подтолкнул ее в спину. — Ну, чего стала? Вчера посмелее была, казаки мне докладывали.
Лена мельком взглянула на Турецкого, а Димону улыбнулась
— Пришла, Леночка! — обнял Димон ее за плечи, уже позабыв свою вчерашнюю обиду. Появление Лены его настолько же удивило, насколько и обрадовало. Он вдруг почувствовал, как гора свалилась с его плеч. Захотелось говорить ей что угодно, только бы она его слушала и вот так улыбалась — немного смущенно, отводя взгляд в сторону. Наверное, ее смутило присутствие казаков и этого незнакомого городского хмыря, и Димон повел Лену вглубь двора, что-то тихо говоря ей на ухо. Турецкому почему-то было неприятно смотреть на эту показную нежность. Лена только накануне утверждала, что Димон ей абсолютно безразличен. И вдруг сама пришла, улыбается ему, дала увлечь себя в сторонку, чтобы никто не слышал, что ей нашептывает этот неприятный тип. Может, это она нарочно устроила, чтобы показаться на глаза Турецкому, какой-то тайный знак хочет подать? А пока для отвода глаз искусно играет роль скромной, но влюбленной девушки. Он заметил, как она мягким движением высвободилась из объятий Димона, но при этом на ее лице играла легкая улыбка. Как будто стесняется присутствующих, но не прочь полюбезничать с женихом… Даже если этот жених является таковым только в его собственных глазах.
Куренной подошел к Турецкому и стал напротив него, загородив спиной Лену и Димона. Казачья форма ладно сидела на нем, видать — из дорогой ткани. И сапоги на нем хромовые, начищенные до блеска, как будто и не ходит он пешком по пыльным дорогам Новоорлянской. Взгляд у Куренного колючий, но он его прячет, прищуривая глаза, словно что-то мешает ему смотреть на Турецкого. Не простой мужик Куренной, не простой, — думал Турецкий, а сам выжидающе смотрел на казачьего атамана.
— Антон, или не знаю, как тебя там…Спасибо, брат, ты мне жизнь сегодня спас.
Хорошие слова говорит Куренной, правильные. Благодарит скупо, но с достоинством. Но и Турецкий не станет перед атаманом заискивать, хотя, если говорить начистоту, он пока жив благодаря Куренному. Будь на месте атамана Димон, судьба не была бы так благосклонна к московскому важняку. Димон не стал бы чикаться с ним, пули не пожалел бы. Поэтому и не он атаман, — усмехнулся про себя Турецкий.
— Бывает… — между тем небрежно бросил Турецкий — Людям надо помогать. — Словно каждый день ему приходится вытаскивать из-под пуль людей. — Как говорится, оказался в нужное время в нужном месте.
Куренной усмехнулся, принимая шутку. Но тут же улыбка сошла с его лица и он пристально заглянул в глаза Турецкому.
— Я ведь тебя совсем не знаю, Антон. Расскажи о себе. А то вместе дела собираемся делать, как-то не привык я в жмурки играть с людьми, которых к моему берегу прибило…
Логично ведет себя Куренной. Конечно, как можно доверять человеку, совсем ничего о нем не зная. Турецкий словно нехотя заговорил:
— …Родился, школа, армия, академия,
Куренной слегка покачивался на носках своих начищенных сапог перед Турецким, засунув одну руку за ремень. Теперь он стоял вполоборота и Турецкий мог видеть Лену и Димона. И Лена быстро взглянула на Турецкого, но тут же вынуждена была что-то ответить Димону, потому что он взял ее за руку и негромко и что-то настойчиво повторял.
Куренной тем временем слегка набычился, уловив в словах Турецкого легкую иронию, но расспросы продолжал.
— Женат? Дети есть? — допытывался он.
«А дотошный ты мужик, Куренной», — подумал про себя Турецкий.
— Вопрос на вопрос, — прервал он собеседника. — Когда я смогу уехать? Меня тетя ждет. В Новороссийске. Я к ней как раз на бархатный сезон поспевал. Каждый денечек, кстати, дорог…
— Ну, сегодня вряд ли. Например, завтра во второй половине дня мы тебя отправим к твоей тете — с кривой ухмылкой ответил Куренной, всем видом давая понять, что сказакам о тете он не поверил. Но если уж его спаситель не хочет говорит истинную причину, по которой он так торопиться покинуть эти гостеприимные края, то ладно, на первый случай сойдет и такая.
— Ловлю на слове, — Турецкий знал, что все вопросы Куренного пока только разминка. Он человек неглупый и понимал, что Турецкий не станет выкладывать все начистоту. Главный вопрос, ради которого он решил придержать Турецкого до следующего дня, еще был впереди.
Но Куренной замолчал, бросая быстрые внимательные взгляды на Турецкого и по-прежнему раскачиваясь на носках своих сапог, и Турецкий со скучающим видом стал смотреть по сторонам. Он косился на Лену, увлеченную разговором с Димоном, и хотел понять, зачем она пришла. «Не жених» все еще держал ее за руку и улыбался, глядя ей в лицо. «О, парень не на шутку влюблен», — подумал Турецкий. Но его сердце было неспокойным. Он уже кое-что понял о характере Димона. Тот мог быть опасен и в любовных проявлениях.
— Слухай, Антон, а ты же не все нам рассказал…про встречу Олежки с Кудрей? Так? — наконец заговорил о главном Куренной.
Турецкий как будто ждал этого вопроса. Он тотчас же бросил:
— Мне деньги нужны, Андрей…
— Сколько тебе? — с готовностью полез в карман Куренной.
— Сто пятьдесят тысяч долларов.
Куренной с изумлением уставился на него.
— Ты шо — сдурел?
— Десять процентов. — Хладнокровно продолжил Турецкий. — От вашей завтрашней прибыли. По оптовой стоимости золота. Твой брат на двадцать замахнулся. А у меня запросы скромные, мне и десяти хватит.
Куренной неожиданно рассмеялся.
— Я был прав. Ты — наглый сукин сын. Я могу это пропустить мимо ушей, ты же мне жизнь спас, но даже если… — его тон сменился почти на угрожающий, — с какого рожна мне такие бабки тебе платить?
— Твой брат ворыпаевским все рассказал. Ну, план, который он задумал. Он же отслеживал движение вагона от самого Первоуральска. И теперь ворыпаевские знают, во сколько приедет состав, номер вагона… Готовятся, учти.
Куренной внимательно смотрел на Турецкого, взвешивая, как реагировать на его сообщение. А тот небрежно продолжал, словно был уверен в окончательном выборе Куренного.