Золото Флинта

Игумнов Денис Александрович

Глава 5

Евгения Медведева оставили в секрете. Солдаты удачи ЧВК «Штраус», получив данные о готовящимся широкомасштабном наступлении боевиков на их участке, отступали. За два часа до выдвижения с командиром отряда связались из центра координации боевых действий и попросили помочь силам ВКС РФ наносить удары по колоннам наступающих экстремистов. Для эффективных ракетно-бомбовых ударов требовался наземный корректировщик огня. Просили оставить трёх, получилось спрятать одного. На троих не хватило нужных систем связи, да и особого желания подставляться ни у кого не было.

Медведев окопался на вершине полого холма и первые три часа чувствовал себя вполне неплохо. По его наводкам российские штурмовики отрабатывали с удивительной точностью, разнося в пух и прах бронетехнику, джихад-мобили и скопления пехоты на равнине. Но вскоре всё пошло не так бодро. Боевики странно быстро (предательство, или несчастный случай?) вычислили наводчика. Высотку окружили, Евгений, не рассчитывая на скорую помощь, принял бой. Отстреливался он с остервенелостью близкой к помешательству: понимал, что пощады ему не найти.

Раскалённый до бела круг солнца опустился за красный шов разошедшейся по краям раны чёрной линии горизонта – скоротечно стемнело. Теперь шансы выжить Евгения стали равны нулю. Игиловцы могли незаметно подобраться с любой стороны и захватить его в плен. Такого конца он не хотел. Он слышал арабскую речь, они переговаривались всё ближе, а потом замолчали. Медведев решил ещё немного выждать и застрелиться. Он уже было решился, когда из темноты, прямо на него выплыло белое пятно. Взяв его на мушку, он начал нажимать на спусковой крючок его АК, когда услышал прекрасный женский голос:

– Не стреляй в меня. Подожди.

Заговорили с ним на прекрасном русском языке. Евгения осенило, и он спросил:

– Ты от этих пришла? Уговаривать меня?

– Разве я похожа на их посланницу?

И тут белая фигура приблизилась к окопчику Медведева настолько, что он смог её рассмотреть во всех подробностях. Перед ним, в нескольких сантиметрах от земли висела молодая женщина, одетая в нечто отдалённо напоминающее монашескую рясу и полностью скрывающий волосы белый платок. На фоне белых одеяний выделялось дающее свет, лучезарное, красивое лицо, хранящее на себе печать смирения и покоя.

Не набожный, но верующий Медведев, подумал то, что и любой другой на его месте бы подумал. Сначала он засомневался в своём психическом здоровье, – что не мудрено, – а потом вообразил, что к нему пришла божья матерь, чтобы утешить и, возможно, спасти.

– Нет. Вы пришли ко меня, то есть, за мной?

– Я знаю, что тебя ждёт. Самоубийство – это грех. Но тебе Евгений не удастся навеки погубить свою бессмертную душу. Ты замешкаешься и не успеешь убить себя. Тебя захватят живого в плен. Умрёшь ты под пытками – на камеру тебя оскопят и отрежут голову. Ты же знаешь, как это бывает, сам не без греха. Твои палачи не поленятся, найдут адрес твоей матери и вышлют ей диск с последними минутами её сына.

– Что? Нет! Я застрелюсь сейчас же.

– Не глупи, Евгений, судьбы не изменишь. Я пришла, чтобы тебе помочь.

– Помочь?

– Я перенесу тебя в другое место, подальше отсюда. Понимаешь? Тебе остаётся дать согласие, и всё кончится хорошо.

– Какие могут быть сомнения? Я хочу убраться отсюда, да.

– Выбор за тобой, Женя. Можешь принять мученическую смерть или принять участие в игре. Вас будет тринадцать, а получит то, чего хочет, всего один. Согласен?

– ДА! ДА ДА ДА!

Земля из-под ног Медведева ушла, он на миг повис в пустоте, затем его ударило кромешной тьмой, чтобы в следующую секунду ослепить нестерпимо ярким белым светом…

Глава 6

Профессиональный квартирный вор, Пётр Куницын, давно наколол этот двухэтажный уродливый особняк, третий год зреющий бетонной поганкой в коттеджном посёлке, в тридцати километрах от столицы. По полученной им наводке от горничной Стеши, горячей кобылки 25 лет, любящей лихих людей, знающих толк в акробатических сексуальных пируэтах на кровати, вор знал, что хозяев этой ночью в доме быть не должно, а значит, путь к заветному орешку потайного сейфа открыт. Поговорка: «Хоть мал, да удал», – как нельзя лучше подходила Куницыну, он умел угодить женщине, охочей до ласк, раззадорить, вскружить голову, а потом, использовав, беспардонно обмануть и бросить. Маленький рост не мешал, а помогал ему по жизни в любых делах и начинаниях.

Куницын всего один раз отбывал наказание в колонии общего режима, но к двадцати семи годам превратился в умудрённого опытом домушника, действовавшего всегда в одиночку. Попадаться он не собирался, хватило того первого раза, когда его схватили из-за предательства подельника. Срок пошёл на пользу его профессиональным навыкам, но повторять изученное однажды он не желал не под каким соусом. Не нравилось ему сидеть в четырёх стенах и ходить по свистку на лесосеку.

Сигнализацию Стеша обещала отключить или на крайний случай испортить перед уходом – тогда Пётр спокойно мог работать. В дом он проник через воздуховод. Снял внешнюю решётку и пролез по узкому квадратному лазу и, выдавив вторую решётку, вывалился в кухню. Кто другой бы не смог повторить его подвиг, а Куницын, – ростом метр пятьдесят восемь и весом всего пятьдесят пять кило, – пользуясь тренированной гибкостью тела, прополз змеёй и глазом не моргнул. В доме пахло плохо: чем-то терпким до тошноты, отчего свербело в носу и першило в горле. То ли хозяева увлекались индийскими благовониями, аромата которых Куницын терпеть не мог, то ли они травили тараканов.

Второй, менее приятный сюрприз ждал вора наверху. Здесь пахло не так остро той отравой, что он почуял внизу. Оказавшись на втором этаже, он прошёл в кабинет. Там за рабочем столом хозяина дома, вплотную к стенке, стоял шкаф, отодвинув который, он занялся сейфом. Портфель с инструментами от поставил на край стола и, беря оттуда разные нужные в его ремесле штучки, принялся вскрывать орешек. На третьем заходе он зацепился одеждой за портфель, и, когда он поворачивался, портфель полетел на пол. Сам-то портфель он успел подхватить на лету, а вот его железное содержимое загрохотало на паркет. И тут ещё и ваза, задетая локтем, грохнулась, окатив его осколками. В ночной тишине звуки падения прозвучали грохотом проснувшегося вулкана. Хорошо, что…

За стенкой раздались голоса. – «Твою бабушку! Стеша что-то напутала, хозяева дома!» -Осмотревшись, вор понял, что прятаться ему негде. На окнах решётки, мебели, кроме стола и шкафа, нет, а за висящими на стенах картинами не спрячешься. Пётр хоть и маленький, но не плоский. Он на цыпочках подбежал к двери и затаился, прислушиваясь. Шум нарастал. Затопали ноги, громче зазвучали звуки человеческой, смятой преградой стен речи. Открылась дверь, хозяин выбежал в коридор. Вот сейчас он должен войти в кабинет. Вор напрягся, сжав в кулаке гаечный ключ. Но нет, вместо этого хозяин забегал взад-вперёд по коридору, что-то нервное покрикивая, и на его крики выбежала жена. Вместе хозяева заохали, заахали и убежали.