Золото гор Уичита
Шрифт:
— Фист — хитрая зверюга, Уилоугби. У него и звериное чутье. Нам не было бы так трудно, если бы мы имели дело с обыкновенным бандитом. Я охочусь за ним давно, но он всякий раз показывает мне хвост… Думаю, однако, его везению приходит конец.
— Откуда такая уверенность? — спросил салунщик заинтересованно.
Лейтенант глазами показал на сидевшего в углу индейца.
— Это Уичита Джо. Лучший из всех знакомых мне следопытов. Примкнул к нам третьего дня, а я уже самого высокого о нем мнения. Читает следы, как мы — свежую газету.
— Приятно слышать лейтенант. За все последние дни это самая добрая новость… Послушайте,
Лейтенант устало, с едва заметной улыбкой, покачал головой.
— Благодарю за приглашение, Уилоугби. Я сам выбрал себе профессию, и солдатский скудный паек — моя постоянная походная еда.
Салунщик с уважением взглянул на военного.
— Извините, Челси, за мое брюзжание. Вы достойный армейский человек… И когда вы тронетесь дальше?
— Завтра. Нужно дать хороший отдых и людям и лошадям.
Челси прошел через полупустой зал к своим солдатам и присел за отдельный столик, на котором капрал уже разложил для него закуску: сухие галеты, копченое сало, кусочек оленины и кое-какую зелень.
Минуты через две он увидел, как двое подручных салунщика поставили на солдатский стол ящик с лимонадом.
— Холодный напиток — для сухих военных глоток! — выкрикнул Уилоугби из-за стойки.
Лейтенант улыбнулся, слушая грубоватые благодарности своих подчиненных. Чем был доволен он на сей момент, так это тем, что под его началом служила десятка выносливых, крепких, отважных кавалеристов, готовых по первому зову броситься за ним в огонь и в воду. «Ну, кроме одного», — подумалось ему, когда его взгляд упал на угрюмое лицо рядового Рейнольдса. Тот был коренным южанином — из Джорджии, и этого было достаточно, чтобы с ним возникали разные проблемы. Характера он был злобного, часто норовил нагрубить капралу. Другие солдаты сторонились его, называя за глаза «недобитой южной голытьбой» за то, что он был уверен в реванше Конфедерации. Дважды капрал Соммерсби пытался ввязаться с ним в драку, но оба раза Челси охлаждал его пыл.
— «Может быть, и зря, — думал Челси. — Надо было дать здоровяку-капралу намять бока паршивой овце, портящей все стадо. Эти его вечные слова о тщетности наших усилий! Капля за каплей они в конце концов расхолодят и самого покладистого солдата».
Лицезреть угрюмую физиономию Рейнольдса лейтенанту никогда не нравилось и он бегло осмотрел остальных подчиненных. Да, несколько испитые лица, усталые позы, грязная одежда. Но это были настоящие бойцы, прошедшие с ним не одну сотню миль. Дай Бог, чтобы они всегда оставались верными присяге и своему командиру! Верится, у них есть для этого все данные.
— Рейнольдс! — послышался грубый окрик Соммерсби.
Лейтенант взглянул на выходца из Джорджии. Тот, вытянув руку с бутылкой, поливал пол прохладительным напитком.
— На кой черт мне это пойло! — прошипел он брезгливо. — Налил же салунщик виски лейтенанту. Пусть и нас облагодетельствует, а, ребята?
Солдаты молчали, устало взирая на очередную выходку сослуживца. Капрал Соммерсби с раздувающимися ноздрями на крупном мясистом лице поднялся с места и встал перед Рейнольдсом.
— Ступай к мистеру Уилоугби и извинись, — требовательно проговорил он.
— Да катись к дьяволу, боров! — был ответ конфедерата.
Верхняя губа капрала затряслась, как в
— Хватит, капрал! — дико взвыл он, перестав дергаться.
— Ну что, сволочь! — проскрежетал Соммерсби, поднимая за шиворот соперника на ноги, — пойдешь извиняться?
— Иду!.. Иду!..
Помятый Рейнольдс поплелся к стойке и что-то пробурчал салунщику. Вернувшись на место, он остался сидеть с поникшей головой.
Лейтенант Челси за время потасовки не проронил ни слова.
— Думается, Соммерсби, теперь, — сказал он, — этот наглец больше не станет чесать своим длинным языком. Поделом ему!
Лучше бы он промолчал. До сих пор Рейнольдс таил обиду лишь на капрала Соммерсби, в частном, так сказать, порядке. Отныне же в нем поселилась лютая ненависть ко всему, что было связано с экспедицией спецотряда из форта Силл.
Весь следующий день отряд был в пути. Проводник Уичита сразу обнаружил, что банда Фиста преследовала какую-то группу из пятерых верховых людей.
— Уверен, — сказал Челси Соммерсби, — этим путникам уже не поздоровилось.
— Похоже на то, — согласился капрал. — Уичита Джо выяснил, что Фист по ходу движения держал их в поле зрения.
Меднокожий проводник, сплошь татуированный племенной «енотовой» раскраской, четко проговорил на хорошем английском:
— Техасец ждал ночи. Он нанес удар, когда белые путники остановились на ночлег.
Челси взглянул на индейца и вновь поздравил себя с тем, что ему встретился такой замечательный следопыт. Это было большой удачей. Лейтенант начал ему симпатизировать почти с первого взгляда. И не только за его мастерство в следопытском деле. Уичита внешне был очень примечательным человеком. Высокий, стройный с орлиными чертами и броской татуировкой он, как две капли воды, походил на чеканный силуэт вождя на дарственных правительственных медалях. Своим малым крапчатым пони он правил с необыкновенной грацией и красотой, приковывая одобрительные взгляды опытных кавалеристов-наездников.
— Почему Уичита Джо странствует по прериям, а не живет со своим народом? — поинтересовался у него Челси между прочим.
— Уичита Джо родился не для того, чтобы гнить в резервации, — гордо ответил индеец. — Он любит свободу и передвижения.
— Так ты что, совсем не бываешь в резервации?
— Иногда. Повидаться с родственниками.
— Ну и как им там живется?
— Плохо. Народ голодает, пьет огненную воду,
— Что, все увлекаются спиртным?
— Многие. Индейский дух слабеет, если нет кочевок, охоты и войны. — Индеец устремил свой орлиный взгляд вдаль. — Когда-то уичита были великим народом. Они всегда были готовы постоять за себя. Их боялись не только какие-нибудь бидаи, аранавы или понка — команчи и апачи не смели поднять Топор Войны на союзные племена уичита — тавакона, вако, тавехаши и юскани. Мы были великим народом еще во времена Коронадо, когда он побывал на нашей Родине и назвал ее страной Кивира.