Золото Карамкена
Шрифт:
Как частник частнику, Юрий, хочу сказать, что дело сдано в архив – естественно, под грифом «секретно», и никаких специальных действий по его возобновлению нет. Папки этого дела покрылись пылью.
Старшинин замолчал, опять пристально посмотрел в глаза Орлинскому и уже потише продолжил:
Тем не менее, я уверен, что это только иллюзия. Точно знаю, что помимо нас легендами про Утёса интересуются и другие конторы, которым по долгу службы положено заниматься тем, что может принести или вред, или пользу интересам Родины. Вы понимаете, о ком и о чём я говорю. Надо ли быть осторожным? Думаю, да. Не мне вас, Юрий, учить. Всем, чем смогу, буду вам помогать. Дам вам номер телефона для связи, звоните в любое
Да. Двадцать шестого декабря должен там быть. Ненадолго совсем – на сутки, максимум двое, и домой. Новый Год надеюсь встретить подготовленным.
Орлинский встал из-за стола и пожал протянутую Старшининым руку.
Давайте я вас провожу, – предложил тот. – Тут вам не сопки, ещё заблудитесь. Коридоры тут такие, что без компаса не выйдешь. Говорят, в телецентре Останкино такие же! – засмеялся новый знакомый.
Они спустились вниз на лифте. Орлинский ещё раз пожал руку Старшинину, пошёл через КПП к выходу и, когда уже взялся за ручку двери, услышал за спиной голос:
Тридцать четвёртый, как слышишь?
Орлинский остановился и посмотрел через плечо.
У тебя всё получится, Юра! Ты его найдёшь! Удачи тебе! На связи! – Старшинин помахал рукой.
На связи! – он с улыбкой помахал в ответ и вышел на улицу.
«Тридцать четвёртый»… Это был позывной Орлинского, когда он служил срочную службу. Умеют чекисты порадовать и настроение поднять. Так Юру давно никто не звал.
Он с улыбкой шёл по парковке к своей машине. На улице похолодало ещё сильнее. Небо было затянуто тучами. Ни луны, ни звёзд. В машине он посмотрел в телефон: четыре пропущенных вызова, в том числе от Мракова. Орлинский выехал с парковки на Ленинградку. Не особо быстро, но шоссе всё же ехало. Он набрал Мракова по громкой связи.
Юра, привет! – на весь салон раздался радостный голос.
Привет, дорогой Олег Валерьевич! Как жив-здоров?
Пока жив и здоров! Но, чую, ненадолго. Как мне уже всё надоело! Скорее бы денег заработать и на остров, на всю оставшуюся жизнь…
Прекратить панику! Я это уже от тебя двадцать лет слышу и столько же тебе говорю, что взвоешь ты на острове через две недели и вернешься опять в суету журналистскую! – засмеялся Орлинский. Эх, ё-моё… Дай хоть помечтать, Юрец! Слушай, я чего сказать-то хотел… Ты со Старшининым встретился?
Да, еду со встречи, был у него в конторе на Ленинградском. Здорово они замаскировались. АО «Техпредприятие», ты понял? Техпредприятие по расследованию загадочных явлений! Это покруче будет, чем фирма Малдера и Скалли из «Секретных материалов». Ну чего скажешь, друг мой лихой? Или ты просто так набрал, голос дружбана хотел услышать?
И это в том числе! Как переговорил со Старшининым? Договорились о чём-то? Может, чего нового узнал? – поинтересовался Олег.
Конструктивно поговорили. Кое-какой инфы он подкинул. Параллельно с фильмом будем в этом направлении работать. Думаю, можно очень круто украсить наш фильм.
Юра, а билет-то тебе в Магадан на какое число заказывать?
Не забудь, вначале до Минеральных Вод! Я туда одним днём, утром рано из Домодедово, там меня друг встретит. Едем в Черкесск, там часа три-четыре максимум и обратно. Бери на двадцать четвёртое декабря. До Магадана давай на двадцать пятое декабря туда, а двадцать седьмого – обратно.
Обратно на двадцать седьмое апреля, я так понимаю? – развеселился не на шутку Мраков.
Ага. Но желательно на двадцать седьмое декабря этого же года. Я бы с удовольствием там перезимовал, а вот проекту тогда нашему точно каюк. Да и ты скучать будешь, не с кем будет коньяку выпить да поговорить. И девчонки-практикантки тебя со свету сживут вопросами «а где наш Юрий Николаевич?» – Орлинский знал, как технично поюморить с уставшим от рутинных дел директором еженедельника «Люди и новости».
Я понял тебя, завтра билеты будут. Ты сейчас домой? Ну ладненько, на созвоне. Пока!
Пока, друг!
***
Когда в жизни присутствует юмор – это хорошо. Не просто хорошо, а полезно и для здоровья, и для жизни в целом. Вот позвонил друг, посмеялись, подкололи друг друга по-доброму, и настроение улучшилось.
Злоба и ненависть, зависть и уныние так же, как и другие хищные чувства, стремятся максимально приблизиться и выйти на орбиту души современного человека, чтобы стать её постоянными спутниками и кружить ему голову, добавляя адский градус в отношениях с людьми. Вокруг каждого вращаются эти спутники. Кто-то их допускает к себе очень близко, и сила притяжения становится настолько мощной, что они врезаются в душу и становятся единым целым с человеком. Избавиться от этих спутников при жизни ещё не удавалось ни одному простому смертному. Поэтому нужно весь отмеренный тебе отрезок времени на Земле бороться с самим собой и прилагать большие усилия, чтобы как можно дальше держать их от своей бессмертной души. И чем дальше они, тем ближе люди к тебе.
Всё бывает в нашей жизни. Даже самого доброго человека можно довести до того, что он таких делов натворит, что ни одному хану монгольскому и не снилось. И такое бывает! Но самое правильное, краткое и ёмкое изречение с экрана телевизора за последние несколько десятков лет произнес уважаемый интеллигент с усами – Кот Леопольд. Он неоднократно повторял злыдням-мышам: «Ребята, давайте жить дружно!» Надо жить дружно, стараться жить дружно, но всё-таки в нашем мире добро должно быть с кулаками. Причём с крепкими. Пока по-другому нельзя. Добро должно уметь защищать себя и владеть приёмами самообороны на высшем уровне. Защищаться от злобы, но без злобы, от ненависти, но без ненависти, от хулиганов без хулиганства.
Как пел, вопрошая, классный советский киногерой – Д’Артаньян, он же Михаил Боярский: «Колоть колол, но разве ненавидел?» А он был добрый и порядочный человек со шпагой и усами, который спасал честь французской королевы и боролся за любовь очаровательной Констанции. Защищаясь, он протыкал шпагой подлых гвардейцев кардинала, но ненависти к ним не испытывал. Вот он – яркий пример добра с кулаками, в данной ситуации – добра со шпагой. Делал он это изящно, с улыбкой, юмором, с шутками-прибаутками, по-доброму. Шутки, улыбки, смех – это то, что помогает выжить в самых сложных ситуациях. Кот Леопольд из мультика и гасконец Д’Артаньян из художественного фильма были правы. Надо дружить, надо улыбаться, надо шутить, надо быть добрым, но нельзя давать в обиду себя и своих друзей, и если надо – царапайся и дерись, но без злобы и ненависти. Если получится!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЧЁРТ ИЗ ТАБАКЕРКИ
Глава 8. Злодеи выходят на сцену
Ранним утром 24 декабря из Домодедово Юрий вылетел в Минеральные Воды. Он надел наушники, включил спокойную музыку и с удовольствием провёл время в полудрёме почти до самой посадки. Погода на Кавказе явно была лучше, чем в Москве. Орлинского встретил его давний друг Николай Макаров. Сразу сели в машину и помчались в Черкесск.
Минут десять друзья молчали. Коля, глядя на друга, понимал, что надо дать ему время немного полюбоваться на просторы малой родины, где Орлинский не был вот уже пять лет. Небо было чистым, светило солнце, видимость была прекрасная. В пути друзья задавали друг другу вопросы и весело вспоминали былые времена. Когда въехали в город, Юра крутил головой и удивлялся, как он изменился, а Николай, как опытный гид, отвечал на его вопросы, иногда вставляя в ответ крепкие слова.