Золото крестоносцев
Шрифт:
— Византийцы называли этих людей варягами. Высокие, светловолосые, свирепые варвары, выходцы с севера, служили наемниками в легендарной варяжской гвардии при дворе византийских императоров, своего рода наследнице преторианской гвардии Древнего Рима. Во времена Хардрада варяжскую гвардию составляли главным образом викинги, проложившие путь в Византию огнем и мечом. Они считались опорой христианского императора, однако сами оставались язычниками, которые, вернувшись к себе на родину в Скандинавию, похвалялись кровавыми злодеяниями и богатой добычей. В 1204 году, когда крестоносцы взяли Константинополь, находившиеся там викинги пали на поле боя, однако к этому времени в гвардию византийского императора входили также потомки англосаксонских воинов, бежавших из Англии в 1066 году, когда в битве при Гастингсе Вильгельм I Завоеватель, герцог Нормандии, разбил войска короля Гарольда.
Джек сделал паузу и продолжил:
— Впрочем, в жилах всех, кто претендовал на английский престол в 1066 году, текла кровь викингов. Норманны были потомками викингов, обосновавшихся во Франции веком раньше. Да и предки Гарольда были выходцами из Дании и Северной Германии. Но единственным чистокровным викингом среди претендентов на английский престол в 1066 году был Харальд Хардрада, король Норвегии, за несколько десятилетий до этого возглавлявший варяжскую гвардию в Константинополе.
Костас рукой измерил на карте расстояние между Норвегией и Стамбулом и, покачав головой, сказал:
— Чтобы добраться до столицы Византийской империи, Харальду пришлось проделать немалый путь, примерно в две с половиной тысячи миль.
Джек кивнул и продолжил дальше:
— В те времена, когда викинги стали осваивать Британские острова и продвигаться дальше на Запад, они предприняли и экспансию на Восток. Начиная с восьмого века скандинавские торговые гости, используя реки Центральной и Восточной Европы, спускались до Черного моря. Викингов прельщали сказочные богатства Востока, и наиболее предприимчивые из них проникали даже в Центральную Азию. В Восточной Европе они основали Русь, государство ставшее современной Россией. От Киева, ставшего центром этого государства, сравнительно недалеко от Миклагарда, Великого города, и стоило совершить опасное путешествие вниз по Днепру, чтобы обогатиться.
— И этим путем викинги доходили до Константинополя?
Джек улыбнулся.
— Вот именно. Тому подтверждением служат сохранившиеся в домах скандинавов арабские серебряные монеты, которые викинги получали за меха, янтарь и рабов.
Костас окинул карту недоверчивым взглядом, оценивая на глаз расстояние между Норвегией и Стамбулом.
— Если все еще сомневаешься, — сказал Джек, — взгляни на эту фотографию, — Костас взял фотографию в руки. — Видишь, — продолжил Джек, — на ней изображена мраморная дощечка с рунической надписью, относящейся, вероятно, к одиннадцатому столетию. Надпись наполовину стерлась от времени, но все же можно понять, что она означает примерно следующее: «Здесь был Хальвдан». Имя, по крайней мере, установлено точно. Эта дощечка и по сей день висит в нише над нефом Айя-Софии, собора, считавшегося в те времена сердцем Константинополя. Хальвдан был солдатом варяжской гвардии и вполне мог служить под началом Харальда Хардрада.
В это время раздался шум, похожий на громкое стрекотание, и из облаков вынырнул вертолет, вскоре приземлившийся на находившейся поблизости специально оборудованной площадке.
— Поверю тебе на слово, — произнес Костас, возвращая фотографию Джеку. — Пошли встречать гостей.
Из вертолета первыми вышли два пассажира. Одним была миловидная женщина в кожаной куртке и джинсах; ее длинные каштановые волосы были собраны в узел. Это была Мария де Монтихо. Джек учился вместе с нею в Кембридже, где сошелся и с двумя другими студентами, Морисом Хибермейером и Ефраимом Якубовичем, и с тех пор все они составляли тесную группу, объединенную общими интересами. Мария и Джек неизменно помогали друг другу и были в курсе тех дел, которыми каждый из них занимался по отдельности. Джек постоянно оповещал Марию о ходе археологических исследований в бухте Золотой Рог, а Мария сочла, что Джек должен первым узнать о сенсационной находке в Херефордском соборе.
Обнявшись с Джеком и Костасом, Мария произнесла:
— Джек, это Джереми, мой аспирант. Ты с ним раньше встречался.
Худощавый молодой человек, стоявший чуть позади Марии, откинул со лба прядь волос и протянул руку. Джек встречался с Джереми несколькими педелями раньше во время посещения Оксфорда, куда он приезжал, чтобы забрать перевод рукописи, найденной во дворце Топкапи. В этой рукописи, повествующей об осаде крестоносцами Константинополя, приводились сведения о боне, защищавшем вход в бухту Золотой Рог. Перевод рукописи с древнегреческого выполнил Джереми, и Джек остался весьма доволен его работой.
— Давно не были в Штатах? — поинтересовался Костас.
— Три года, — вздохнув, ответил Джереми. — Меня ждут в Грипстоне, но пока возвратиться в Штаты не получается.
— Знакомая история, — усмехнувшись, подхватил Костас. — Мне тоже никак не вернуться в Штаты. Только я соберусь, Джек находит причину, понуждающую меня остаться в его команде. Еще хорошо, что я разъезжаю по свету, а не торчу весь год под английским дождем.
Пока Джек и Костас здоровались с Марией и Джереми, из вертолета вылез еще один пассажир. Спуститься на землю ему помог один из пилотов. На пассажире была сутана иезуита, а в обеих руках он держал по потертому кожаному портфелю. Кивнув пилоту, он приблизился к Джеку и его окружению.
— Джентльмены, это отец Патрик О'Коннор, — представила иезуита Мария.
Поставив портфели на землю, О'Коннор пожал Джеку руку и произнес:
— Доктор Ховард, рад познакомиться с вами. Мария рассказывала о вас, а недавно я с большим удовольствием смотрел телевизионную передачу, в которой вы сообщали о своих необыкновенных открытиях, сделанных в прошлом году.
В речи иезуита слышался то ли ирландский, то ли бостонский акцент. Глядя на его редкие с сединой волосы, Джек прикинул, что ему, должно быть, за пятьдесят, но по обветренному лицу и спортивной фигуре можно было угадать, что О'Коннор не проводит все время под монастырскими сводами.
— Мария сказала мне, — произнес Джек, — что вы изучаете историю церкви, особенно период ее становления, и имеете степень доктора философии.
— Я закончил Тринити-колледж, а затем пополнил образование в Гейдельберге, но потом на долгое время оставил науку. Двадцать лет провел в Центральной Америке, главным образом в Мексике. Занимался работой, присущей членам нашего ордена: строил школы, больницы, помогал бедным, нес цивилизацию в массы.
— А затем вернулись к ученым занятиям.
О'Коннор кивнул.
— Пять лет назад. Я занял должность инспектора в отделе древностей Ватикана и стал курировать археологические исследования. Теперь у меня появилось время и для собственных изысканий. Я был в Оксфорде, когда Мария проводила там семинар, рассказывала о Маппа Мунди, работе Ричарда Холдингемского. Этот вопрос входит в сферу моих интересов, и Мария сказала мне, что, работая вместе с вами, мы можем продвинуться в его изучении.
— По этой причине мы и собрались здесь, — сказал Джек.