Золото крестоносцев

Гиббинс Дэвид

— Es estupendo! [1]

То, что Мария приняла за строительный мусор, оказалось великим множеством порыжевших листов пергамента, одни были спрессованными, словно папье-маше, другие сохранились гораздо лучше, и текст верхних листов отчетливо различался.

— Не правда ли, похоже на пещеру Аладдина, — сказал Джереми. — Вероятно, когда-то приводили в порядок библиотеку, освобождаясь от поврежденных и ветхих рукописей. Все рукописи старинные. Должно быть, самые поздние относятся к тринадцатому столетию. Я поговорил с архитектором. Он полагает, что эта лестница

была замурована до строительства северного трансепта, возведенного в четырнадцатом веке.

1

Невероятно! (исп.) — Здесь и далее примеч. перев.

Внезапно Мария издала удивленное восклицание.

— Посмотри! — возбужденно выпалила она. — Никак на той ступеньке под листами пергамента целая книга?!

Джереми нагнулся и передал книгу Марии. Она осторожно сдула пыль с фолианта и открыла коричневую обложку.

«Historia Ecclesiastica Gentis Anglorum»

— «Церковная история народа англов» Беды Достопочтенного, — с благоговением проговорила Мария. — Книга на латыни, значит, одна из первых копий. Девятый, а то и восьмой век.

Джереми взял книгу в руки и, отлепив стопку листов пергамента, приставших сзади к обложке, стал, мурлыча себе под нос, водить глазами по тексту.

— Что это? — спросила Мария.

— Невероятно. Продолжение «Англосаксонской хроники». Описываются события двенадцатого столетия. Упоминается о Генрихе II и короле Иоанне. Это последний труд, написанный на староанглийском, языке, который норманны старались искоренить. Это подтверждает мою мысль о том, что в средневековых английских монастырях переписывали старые рукописи.

Мария оглядела ступеньки лестницы и заметила еще несколько книг, ставших видными после того, как с них убрали труд Беды.

— Похоже, что эти книги и рукописи здесь оказались не только по той причине, что монастырскую библиотеку приводили в порядок, — рассудительно сказала она. — Всегда казалось загадочным, почему в Херефордской библиотеке нет книг по англосаксонской истории. Конечно, мог постараться не в меру усердный библиотекарь, освободивший место для более редких книг. А могло быть иначе: эти книги изъяли по распоряжению норманнских властей, посчитавших их крамолой.

Мария снова взяла в руки книгу Беды, любовно ее погладила и, взглянув на Джереми, протиравшего стекла своих очков, продолжила нравоучительным тоном:

— Мы заберем с собой труд Беды и то, что сохранилось от продолжения «Хроники». Но все остальное должно остаться in situ. [2] Вход мы закроем, пергамент не терпит свежего воздуха. Надо собрать специалистов, тогда и вернемся.

Мария развернулась и осторожно, чтобы не стукнуться головой, стала выбираться наружу. Джереми было направился вслед за ней, когда внезапно увидел, что из-под кучи наваленных друг на друга листов пергамента выглядывает рулон, похожий на древний свиток. Марию остановил удивленный возглас. Она обернулась и увидела в руках у Джереми свиток длиною с метр.

2

На месте (лат.).

— Оставь здесь, — распорядилась Мария.

— Если вы все еще собираетесь провести вечером семинар, то лучше этот свиток забрать с собой, — загадочно улыбнувшись, ответил Джереми.

Любопытство взяло свое, и Мария повернула назад. Джереми частично развернул свиток, и она увидела полукруг с нанесенным внутри рисунком, похожим на карту. Да это же Маппа Мунди, мигом сообразила Мария. В своей докторской диссертации, написанной десятилетием ранее, она утверждала, что херефордская Маппа Мунди всего-навсего копия, работа не ученого, а художника. Только этим объяснялась непозволительная ошибка: слово «Африка» было начертано на Европе, а слово «Европа» — на территории Африки.

Епископ Херефордский заказал карту мира Ричарду Холдингемскому, который изготовил эскиз у себя дома, в Линкольнском соборе, а окончательно карта была исполнена без участия Ричарда мастеровым в Херефорде, искусным в каллиграфии и украшении рукописей рисунками, но не очень образованным человеком, допустившим в работе не только географические неточности, но и грамматические ошибки.

И вот, к удивлению Марии, неожиданно нашлась карта, исполненная самим Ричардом Холдингемским, картографом и монахом, чье видение мира поражало ее со студенческих дней. Мария с благоговением смотрела на аккуратные четкие надписи, видневшиеся на карте. Чуть ниже левой руки Джереми, все еще державшего полу развернутый свиток, виднелась надпись «Европа», правильно размещенная на Франции и Италии. Выше его правой руки виднелись Британские острова с обозначенными на них Херефордом и Линкольном. Заметив, что Мария во все глаза смотрит на свиток, Джереми развернул его полностью.

— На карте почему-то нет подписи автора, — сказала Мария. — Какая жалость.

Свиток имел квадратную форму, и за кругом, вмещавшим карту, на свободных местах квадрата красовались тщательно выполненные рисунки, изображавшие различных люден — от охотника и священнослужителя до римских императоров. Несомненно, рассудила Мария, рисунки эти выполнены не Ричардом, а каким-то мастеровым, решившим придать карте «законченность» и угодить вкусам церковников, для чего он и приукрасил ее, позаимствовав рисунки с рукописей и карт, попавших ему на глаза.

Осмотрев внимательно карту, Мария увидела, что та не сопровождается текстом, подобным тому, который она старательно очищала на копии Маппа Мунди, из чего стало ясно, что этот текст являлся работой мастерового, а не творчеством составителя карты. Видимо, Ричард посещал Херефорд, чтобы обсудить с заказчиками свой труд, но не видел его конечного исполнения. Вероятно, этим и объяснялись непростительные ошибки, допущенные на копии карты. Еще раз обратив внимание на пустое место на карте мира — место для подписи исполнителя, Мария тяжко вздохнула: Ричард Холдингемский так и остался в тени далекого прошлого.

Но вот Мария пригляделась и увидела, что внизу под картой изображено что-то еще.

— Поверни карту к свету, — попросила она Джереми.

Мария не ошиблась: в нижнем углу пергамента находилось изображение какой-то земли, немного превышавшей размерами Британские острова.

— Эта земля находится за пределами океана, окружающего известный в тринадцатом веке мир, так что она не является частью карты. Вероятно, это изображение континента, известного Ричарду. Посмотри, Джереми, видны следы скальпеля — видимо, Ричард правил изображение.