Золото Ларвезы
Шрифт:
Когда прилетел варан, сойгруны сперва брызнули в разные стороны, потом негодующе заверещали и всей гурьбой помчались по улице.
– Придурки, – процедил им вслед Дирвен.
Последнее, что он увидел, перед тем как вернуться в шатер: сойгруны налетели на кого-то длинного и грациозного, с головы до пят закутанного в голубой плащ – амуши, или вурван, или даже песчанница, а может, кто-то неведомый, о ком не во всякой энциклопедии написано. Образовалась куча-мала, над которой заплясали блескучие вспышки: сбитый с ног прохожий применил магию.
Для Джахагата в этом происшествии не было ничего из ряда вон выходящего.
Город-рынок так и норовил закружить
Кое-где над пестрыми одноэтажными трущобами высились дивно прекрасные дворцы, облачно-белые или разноцветные, с тонкими ажурными башенками. Дирвен подозревал, что на самом деле это заколдованные развалюхи: состряпали тяп-ляп, потом навели чары – и на тебе королевские хоромы. Лорма тоже так умела и порой меняла облик своего «дворца» в Рофе, но делала это ненадолго: она методично обрабатывала Дирвена насчет захвата Эгедры, и создавать для него чересчур комфортные условия во временном пристанище в ее планы не входило. Он эту старую хитрозадую мумию раскусил, ей только кажется, что она им вертит, как хочет.
За банку жуков-бронзовок и ежедневную партию в сандалу Шевтун снял у местного джуба залатанный шатер, внутри разгороженный ширмами из стрекозиных крыльев. Деревянные рамы гармошкой, а вместо натянутой ткани или веревочной плетенки – туманно-слюдяная поверхность с еле видными прожилками. Это ж с ума сойти, сколько возни! Работа келтари – малочисленного и скрытного народца мастеров, который людей избегает, хотя и не стремится им навредить.
Ростом келтари невелики – по плечо взрослому человеку, хрупкие, остроухие, беловолосые, с тонкими искусными пальцами. Известно, что они живут небольшими группами, вдали от человеческих поселений, и все время делают всякие сложные штуки – на заказ или просто так, они без этого не могут. Если келтари поймать, без работы он вскоре зачахнет, а если поймать и дать ему работу, все равно зачахнет, хотя и не так быстро. Дирвен слышал о том, что маги Ложи пытались решить проблему содержания келтари в неволе, но не преуспели: те все равно взаперти мрут без видимых причин. Зато и прятаться от людей умеют, как никто другой.
В Исшоде им раздолье, никто не сцапает. Для остального народца они в охотку мастерят что угодно, главное попроси. Жаль, строители из них никудышные – тщедушны, слабосильны, а то можно было бы подкатить насчет сортира в Рофе… Хотя почем знать, что бы они понастроили.
Изготовленная келтари посуда, которую постояльцы получили в свое распоряжение вместе с шатром, мало напоминала человеческую утварь. Из чашек можно пить, из плошек можно есть, котелки, сковородки и чайник тоже годились для своих целей – и на этом сходство заканчивалось. Куда больше все это походило на расколотые птичьи яйца, плоды и клубни растений, раковины причудливой формы, орехи на ножках-выростах… Чайнику Дирвен в первый момент чуть не дал пинка – принял его за речного гада с единственной раскрытой клешней. Келтари – непревзойденные мастера, но их представления о прекрасном далеки от человеческих.
Бесто и Зунак
Внучка у старика-игрока была хорошенькая, но здесь она мало кого интересовала. Дирвен удивился, когда узнал, что амуши больше всего привлекают женщины, похожие на них: костлявые худые дылды со страхолюдными физиономиями – по человеческим меркам уродины, а они таких берут в наложницы. Ха, тогда ведь и Лорма с их точки зрения не красавица! Лишь бы не сожрала маленькую смуглянку Ниларью, если поймет, что у Дирвена на уме… Он размышлял об этом, когда Шевтун прервал показной торг, придвинулся к нему, обдав затхло-пряным запахом, и тихонько промолвил:
– Сюда идут те, кто тебе нужен.
Невольничий рынок был разгорожен на несколько рядов клетушками-загонами. В утоптанную землю вкопаны жерди, сверху настланы циновки – для защиты от солнца, а то живой товар помрет раньше, чем его успеют сбыть с рук. Продавали здесь и людей, и зверей, и птиц, и даже кое-кого из народца.
На людей, апатично сидевших под навесами, Дирвен старался не смотреть, поскорее шагал мимо. Он ничем не мог им помочь, так что нечего дергать его за штанину и глядеть с мольбой. Может, они по собственной глупости вляпались или в чем-то провинились… Например, старый игрок Татобур, которого сторговал Шевтун, был завзятым шулером, вот и нарвался, а Ниларья угодила в рабство заодно с дедом. Сами же виноваты? Их предысторию Дирвен уловил из разговора старика и джуба, которого ничуть не смутило то, что ему хотят всучить прожженного кидалу – скорее воодушевило: достойный противник!
Те, о ком предупредил Шевтун, неторопливо шествовали по проходу меж загонов. Впереди два богато одетых вурвана с высохшими, как пергамент, лицами, заплетенные в косички волосы уложены в высокие прически с драгоценными шпильками. Следом двое мужчин и женщина, у этих шеи замотаны шарфами, запястья перебинтованы. Вид у людей нездоровый, бледноватый, но одежда чистая, и выглядят они не настолько забитыми, как остальные их соплеменники, которых Дирвен встречал в Рофе и Джахагате.
Приценились сначала к Ниларье – амуши-продавец сказал, что уступит девчонку, если от нее откажется покупатель, который успел раньше. А потом и к Дирвену, но тут уже Шевтун проворчал, что его слуга не продается.
Группа двинулась дальше, разглядывая товар. Дирвен смотрел им вслед и в деталях, по пунктам, как учили в школе амулетчиков, запоминал: во что одеты, как держатся, каким образом у людей повязаны одинаковые шарфы с красной вышивкой. Когда он отправится на разведку в Эгедру, все это ему понадобится, чтоб не выделяться среди местных.
Договорившись на завтра насчет сделки, они тоже пошли прочь. Из клетушек под навесами пахло хуже, чем в запущенном зверинце: мочой, пропотевшей одеждой, испражнениями, рвотой, гниющими фруктами, еще какой-то съедобной тухлятиной… Поганое местечко. Дирвен уже в который раз помянул недобрым словом Рогатую Госпожу, которая подстроила, чтобы он угодил в эту крухутакову задницу.