Золото на крови
Шрифт:
— Эх, такой лось ушел! Услыхал, видно, нас, и ходу…
— Черт с ним, с лосем! — оборвал его Лейтенант. — У нас тут дела совсем хреновые. Куцый с компанией объявился.
— Где? — охнул Жереба.
Мы ему в три голоса объяснили всю диспозицию. Иван схватился за голову.
— Так они слышали выстрел!
— Скорей всего, — подтвердил Андрей.
— Надо уходить, — всполошился Жереба. — Переправимся на ту сторону, там хоть в лес уйти можно, а здесь прижмут в междуречье, и все.
Оттолкнув плот, мы шестами погнали его к другому берегу. Иван торопил нас, постоянно оглядываясь. Его тревога оказалась не напрасной. Мы только выгрузили на берег вещи, как из-за мыса показалась лодка и сразу застрекотал автомат. Этот звук да посвистывание пуль над головой прибавили нам резвости. Буквально через какие-нибудь секунды мы оказались за деревьями. Первое время Жереба изводил и себя, и нас, проклиная свою судьбу, сплошную невезуху и этого дурацкого зайца.
— Да хоть бы зверь был, лось там, а это так, тьфу, на раз понюхать.
Потом он смолк, только ожесточенно продирался сквозь густой подлесок.
Лишь на первом привале, в конец загнав нас, Жереба вытер пот и с какой-то безнадежностью сказал.
— Ну вот, опять начинается мотня. Приплыли… мать вашу!
БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
Да, все предыдущие трудности нашей таежной робинзонады не шли ни в какое сравнение с этой изматывающей силы и нервы гонкой от смерти. На втором коротком привале, отдышавшись и сплюнув тягучую слюну с привкусом желчи, я спросил:
— А куда мы… собственно… идем?
— Да, это он верно… спросил, — отозвался Андрей, доставая карту и разворачивая ее. — Куда идем, командир?
Жереба, а именно к нему обращался Лейтенант, ткнул пальцем в один из участков карты:
— Нам нужно сюда. На заимку к деду Игнату. Обычно мы плыли по реке, тут хоть и крюк большой, но горы в стороне оставались. А сейчас придется на них карабкаться.
— А нельзя миновать этого деда Игната?
Жереба отчаянно замотал головой.
— Нет! Тут, дальше, еще одни горы, и как раз за его избушкой самый удобный перевал.
— Ну что ж, — согласился Андрей. — Пойдем к твоему деду.
И снова нам приходилось идти с самого рассвета и допоздна. Ночью уже прихватывали заморозки, лед в лужах и иней на траве уже перестали быть для нас экзотикой. Хворост собирали на ходу, а костер разводили в какой-нибудь яме или глубоком урочище. Замучил голод. Злополучного зайца съели за два дня. Грибы перемерзли и в пищу уже не годились, пробавлялись орехами да подмерзшей ягодой. На мужиков было страшно смотреть, щеки впали даже у круглолицего Жеребы. Мы, будто вставшие из гроба мертвецы продирались по тайге. Я временами просто падал от головокружения. Да и мужики частенько начали спотыкаться.
Но хуже всего было то, что нам никак не удавалось оторваться от преследовате лей. Два вечера подряд Андрей влезал на деревья и видел их костер. Казалось непостижимым, как они находят наш след в тайге, но Жереба нещадно костерил проклятого Илюшку, не сомневаясь, что это его работа.
— Нет, от эвенка в тайге не уйти, — в который уже раз повторял Иван.
Раз мы сошлись совсем близко. Взойдя на очередную сопку, мы остановились отдохнуть. Я вытащил бинокль и смотрел туда, откуда мы пришли. Иван уже подал команду к подъему, когда вдалеке, на склоне сопки появились наши преследователи. До них было рукой подать, я даже видел их заросшие измученные лица. Чувствовалось, что и им эта гонка далась непросто. Если наши рюкзаки оттягивало золото, то в их котомках, кроме воздуха, не было ничего. Впереди шел Илюшка, по-прежнему с непокрытой головой, с посохом в руке. Не отрываясь, он смотрел на землю, и была в этом какая-то заторможенная отстраненность зомби.
Тогда мы все-таки ушли. Наступила ночь, а на следующий день нам повезло больше, чем им. И выручила нас Снежка. Она спокойно шла на поводке у Ивана, но вдруг резко встрепенулась и встала, жадно нюхая ветер, затем утробно зарычала и рванулась вперед, потащив за собой хозяина. Шерсть у нее встала дыбом. Жереба волочился сзади как марионетка.
— Медведь, ей-Богу медведь! — восторженно заорал он, с трудом придержал лайку и спустил ее с поводка. Собака мгновенно исчезла из виду. А Жереба скинул рюкзак и, на ходу перезаряжая карабин, рванулся вслед за ней. Его рюкзак подхватил Павел, и мы невольно перешли на бег.
Вскоре мы услышали истеричный, захлебывающийся лай Снежки, а затем и яростный рев медведя. На вершине сопки мелькнул и исчез брезентовый дождевик Жеребы, и именно на этой вершине силы оставили нас, но вся картина таежной драмы развернулась у нас перед глазами. Внизу, в пологом ложке огромный мохнатый зверь крутился на месте, отмахиваясь передними лапами от наседающей лайки. Медведь то поднимался на дыбы, то бросался вперед, пытаясь достать собаку. А та была страшна и прекрасна одновременна. С быстротой молнии она уворачивалась от ударов хозяина тайги, отпрыгивала в сторону, но стоило бурому чудовищу, увидевшему нас, повернуться, чтобы дать деру, она тут же вцепилась зубами в толстые ляжки зверя. Медведь взревел еще громче, крутанулся на месте, стараясь достать неумолимого убийцу. Он совсем осатанел, и тут Снежка чуть чуть замешкалась, боком ударившись о небольшое дерево и угодив как раз под удар медвежьей лапы. Собака с жалобным визгом взлетела в воздух и упала в кусты. В ту же секунду грянул выстрел, это Иван наконец продрался сквозь густой подлесок.
Первым выстрелом он лишь подранил зверя. Тот крутанулся на месте, поднялся на задние лапы и с ревом пошел на Жеребу. Иван выстрелил второй раз, рев захлебнулся, и медведь бурой глыбой рухнул на землю.
Все это произошло так быстро, что мы даже не успели отдышаться. Андрей обернулся ко мне, сунул в руку бинокль и кивнул в сторону пройденного склона.
— Постой здесь,… дай знать, когда они подойдут.
Стоя на вершине, я отчаянно крутил головой, стараясь не упустить ничего по обе стороны сопки. Внизу, в ложбине, вовсю хозяйничал Иван. Судя по дерганью медвежьей туши, он вспарывал медведю живот. Павел вытащил из кустов поскуливающую от боли собаку и перенес ее на поляну.
И все таки я чуть не прозевал появления наших преследователей. Когда я обернулся назад, они уже бежали вниз по склону. Они слышали выстрелы и решили кончить дело одним ударом. Расстояние между нами вряд ли превышало полкилометра, и я со всех ног кинулся вниз.
Подбежав к нашим, я не мог ничего выговорить, но Андрей по моему виду понял, что я хотел сказать.
— Уходим, Вань, — тронул он Жеребу за плечо. — Они уже близко.
Тот только выругался в ответ. Стоя на коленях, он шурудил руками в чреве медведя. Меня поразили размеры зверя. Сверху он не казался таким громадным, и лишь стоя рядом, я почувствовал разницу между ним и суетливым цирковым медвежонком, пляшущим под дудку укротителя. Холодок пробежал по спине от одного взгляда на его длинные желтоватые когти. Даже мертвый «Хозяин тайги» поражал своей мощью. Огромная голова с оскаленными клыками, густой ворс бурой шерсти. Но больше всего мне почему-то запомнился сизый цвет вываленных на землю кишков и окровавленные руки Жеребы, выдирающие из медвежьего чрева что-то похожее на сердце. Иван бросил этот кусок в котомку Павла. Потом он вскочил, схватил топор и в три удара отрубил медведю заднюю лапу. Андрей мгновенно подставил свой рюкзак. Пока он его завязывал, Жереба подхватил на руки взвывшую от боли Снежку, пристроил ее у себя на шее и крупным, стелющимся шагом рванул в распадок между сопками. Я сразу понял его мысль. Если бы мы сейчас начали карабкаться на сопку, то лучшую мишень и представить себе было бы трудно. За Жеребой побежал Павел, а я чуть замешкался, дожидаясь Андрея.
Мы уже выбирались из распадка, когда сзади раздались крики и застучал автомат. Меня просто раздирало желание посмотреть, что происходит за спиной, и этому не могли даже помешать назойливо посвистывающие над головой свинцовые «птички». Я оглянулся. Люди Куцего как раз наткнулись на тушу убитого медведя. Эвенк исполнял вокруг поверженного гиганта восторженный танец, да и остальные столпились рядом, с жадностью уставясь на такую гору мяса. Опустил автомат и стрелявший. Лишь Куцый не успокоился. Буквально пинками он оторвал двоих своих подчиненных от созерцания столь вожделенного мяса и жестом указал в нашу сторону.