Золото Нижнего мира
Шрифт:
Он поймал взглядом свой килбот. Тот уже находился в десятке локтей и удалялся. Следом быстро двигался шмак. Никого из ополченцев и матросов у борта видно не было, любые крики о помощи утонули бы в реве ветра и треске небесных разрядов. Кавалькада грозила исчезнуть в буре, бросив человека погибать среди бушующей стихии. Забраться на отвесную черную скалу, что соединяла дно моря и небо в сотне локтей справа, вряд ли удастся… И доплывешь ли до нее, когда глубина словно притягивает к себе?
Внезапно между пенными валами Федр заметил, как от кормы головного судна отделилась тонкая фигура, ласточкой пролетела с десяток локтей и упала
— Трос! — воскликнула она и махнула рукой на связку между кораблями.
Федр мысленно выругался. Как он не догадался! Корабли связаны прочными ремнями. Если уцепиться за один из них, можно забраться на палубу!
Помогая друг другу, Федр и Фундис ринулись наперерез армаде. Они едва успели вклиниться между шмаком и последним килботом. Туго натянутые ремни мотались влево и вправо на высоте нескольких локтей от воды. Подгадав момент, когда волна поднимет их повыше, Федр мощно толкнул маджаи вверх.
— Держись! — заорал он.
Фундис успела ухватиться за ремень. На следующей волне Федр рванулся сам, уцепился рядом с девушкой.
А дальше для победителей Ямы Кровавой слизи оказалось все сравнительно просто. Фундис обвила политсоветника ногами, словно сборщик спор ножку гриба, злобно сказала «Идиот проклятый, чтоб ты утонул!», страстно поцеловала — и они, дружно перебирая руками, полезли на последний килбот.
Главной достопримечательностью Северного порта Мензэр-Теггура являлась статуя писающей девочки. Несмотря на довольно скромные размеры — всего каких-то десять локтей высоты — ее было видно издалека. В первую очередь из-за сверкающих как зеркало ягодиц, прикосновение к которым сулило удачу в делах и магии, богатство и покровительство Паучьей Королевы. Разумеется, все, кто прибывал морем в этот наиболее могущественный и известный город Подтеменья, с энтузиазмом терли чудодейственную попу медной «крохи». В том числе носами и щеками, так как именно такой способ считался наиболее действенным.
Булька оставил армаду за дюжину миль до берега. На прощанье он отрывисто рявкнул, после чего, подняв хвостом гигантский веер брызг, скрылся в пучине. Видимо, опасался заплывать в прибрежные воды. Его напитанный магией организм наверняка заинтересовал бы мензян, прославленных чародеев, особо изощренных в кровавых обрядах. И хотя китобойного флота у Мензэр-Теггура не было, но ради драгоценной добычи Великие Дома вполне могли отправить на охоту боевые галеры.
Будто нарочно, в момент расставания установился полный штиль. До порта ополченцы были вынуждены идти на веслах, однако испытания не закончились и на этом. Кюбернет через своего посыльного затребовал чересчур большую сумму за стоянку в центральном доке, поэтому Куузатт решил пришвартоваться у самой оконечности причала. Аренда места там стоила сущие гроши, но полностью отсутствовали грузоподъемные механизмы. Разгружать корабли пришлось вручную.
Зак и Федр, как прославленные силачи, взяли на себя самую трудную работу — подъем мешков и корзин из трюмов. Наверху тяжести принимали Нуггар и Боксугр, остальные перетаскивали грузы в помещения складов. Фундис, Хино и Куузатт отправились выправлять бумаги и искать место для лагеря. Командовать осталась одна из послушниц Ллот — девица вздорная и голосистая. Над причалом
— Эй, носатый, раптор тебя раздери! Держи ровнее, рассыплешь! Вы там, в трюме! Заснули, что ли? Пошевеливайтесь!
Разгрузка затянулась до вечера, в основном из-за полусонных черепах. Если бы не помощь могучего Ил-Лаарта, с громоздкими тихоходами вообще могли бы провозиться до утра.
Все смертельно вымотались, даже послушница охрипла. Единственной отрадой уставших ополченцев стало то, что после трудов их встретил оборудованный лагерь и горячая пища. Маджаи удалось занять под базу пустующее помещение мануфактурного склада. Туда не задували пронизывающие морские ветры и не могла проникнуть вороватая портовая шваль.
После ужина комдив провел инспекцию имущества и перекличку личного состава своей «сотни». Тут же выяснился прискорбный факт — во время шторма сгинул один из золотоискателей. Никто не заметил, когда его смыла злая волна, никто не кинулся в бушующее море, чтоб спасти беднягу. Потянуло какой-то запредельной жутью: погибший был предпоследним гоблином, выступившим в поход из Ксакбурра. От всего первоначального состава экспедиции остались лишь комдив с политсоветником, Отож да Нуггар. Клюш и Пунай никто не считал — бабы, они бабы и есть.
Скорбящие гоблины помянули героя стаканчиком-другим перцовой настойки и спели полюбившуюся ему балладу о девушке-драу, что из-за предательства лесного эльфа бросилась в озеро и превратилась после в ядовитую змею.
Влага наворачивалась на глаза даже суровым эльфийским воительницам, когда солист Цаво выводил жалобно тоненьким голосом:
— А вот на дне она очну-улась, глядь — нету ручек, не-ету ног! А есть лишь хво-остик полосатый. И острый, будто бы клино-ок…
Однако финал баллады осушил слушателям слезы и вернул веру в справедливость. Гоблинский хор грозно и недвусмысленно подвел черту под страданиями девушки:
— Но тут ее кривы-ые зубы впились изменнику в хорхо-ой! И закричал он, как виверна… И рухнул в омут го-олово-ой!..
Федр, не принимавший участия в вокальных упражнениях, поднял глаза на Фундис. Маджаи смотрела на него с какой-то подозрительной задумчивостью. Заметив взгляд опального фаворита, она усмехнулась и щелкнула зубами.
Следующим утром Хино и Фундис отправились на Совет Великих Домов Мензэр-Теггура. В планах был доклад о грозящей со стороны Эззмата опасности и запрос военной поддержки. Здешняя армия отличалась прекрасным вооружением, выучкой и внушительными размерами. Пополнение диллреанского войска сотней-другой пеших вармонгеров, знаменем-другим всадниц на рапторах и дюжиной боевых магов пришлось бы весьма кстати.
Поскольку накануне Великие Дома без проволочек согласились собрать Совет, девушки уходили в приподнятом настроении. Вернулись, однако, мрачнее тучи. Тут же пригласили верхушку ополчения на расширенное заседание штаба.
— Все вы знаете, чего мы ждали от сегодняшнего визита, — начала речь маджаи. Хоть она и сдерживала чувства, однако полностью скрыть не могла. Огорчение, смешанное со злостью, прорывалось наружу с каждым произнесенным словом. — Увы, результаты неутешительны. У Совета нет единого мнения по поводу необходимости войны с Эззматом. Великим Домам нужны, как они выражаются, конкретные доказательства. Наши пророчества чуть ли не открыто назвали провинциальной чепухой.