Золото Спарты
Шрифт:
— Есть, — сказала Реми, поворачиваясь и показывая Сэму один из ключей.
— Проверила дверь?
Она кивнула.
— Никаких признаков сигнализации. Обычная ручка и защелка.
— Гм, сейчас проверим.
Сэм вставил ключ в замок и повернул ручку.
Тишина. Никакого вопля сирены.
— А если беззвучная сигнализация?..
— Точно. Бегом, сюда.
Они забежали в угол и спрятались рядом с телом охранника. Прошла минута. Две. Ни топота бегущих ног, ни объявлений из динамиков.
— Как-то
— Угу. Теперь назад пути нет. Разве что ты передумаешь…
— Я? — ухмыльнулась Реми. — Да я только начала разогреваться.
— Моя школа.
С другой стороны двери протянулся белоснежный коридор, десять футов в длину, освещенный флуоресцентными панелями потолка. В дальнем конце виднелась толстая стальная дверь, подключенная к устройству считывания карточек.
— Хитрая система, — сказал Сэм. — Видишь экранчик над считывателем?
— Ага.
— Это биометрический сканнер. Дверь реагирует на отпечаток пальца.
— Значит, где-то рядом помещение службы безопасности.
— Наверняка. Похоже, без нашего приятеля тут не обойтись. Жди здесь.
Сэм забежал в оранжерею и вскоре появился, таща за собой обмякшее тело охранника. Он вручил Реми карточку-ключ, а затем они общими усилиями приподняли мужчину.
— Думаю, у нас не больше двух попыток, — сказал Сэм.
— Сначала карточку, потом отпечаток?
— Угу. Наверно.
— Отлично.
Сэм изо всех сил уперся ногами и подтащил болтающееся тело к считывателю. Реми провела карточкой по щели, схватила большой палец руки охранника и прижала к сканнеру.
Считыватель возмущенно пискнул.
— Попытка номер два, — сказал Сэм.
— Нервы, нервы.
— Первый блин комом. Давай быстрее, все-таки не пушинку держу.
Она отдышалась и попробовала снова.
На этот раз считыватель приветливо тренькнул, замок щелкнул и открылся.
— Приоткрой чуть-чуть, чтобы не захлопнулась, — сказал Сэм, пятясь задом к двери в оранжерею и волоча за собой охранника. — Я сейчас.
Вскоре он вернулся.
— Что там? — спросил Сэм.
Реми еще на дюйм приоткрыла дверь, заглянула в щель и прошептала:
— Камер не видно.
— Пошли.
Реми открыла дверь, и они зашли внутрь. Помещение было округлым, с серыми стенами и темно-синим ковровым покрытием. Круглые лампы под потолком равномерно освещали комнату. Прямо на них смотрели две двери, каждая со считывателем. Они разделились и поискали провода сигнализации: Сэм проверил левую дверь, Реми — правую. И там, и там чисто.
Сначала они попробовали открыть левую дверь, заново повторив весь процесс с карточкой и отпечатком большого пальца. Внутри их ждала небольшая площадка и лестница, уходящая на пятнадцать футов вниз, к устланному бордовым ковром коридору.
Затем разведали, что за правой дверью.
—
— Освещение?
— Темно, если не считать мерцания мониторов.
— Камеры наблюдения?
Она снова прильнула к щели, но на этот раз присела на корточки и наклонила голову к плечу. Затем отстранилась и кивнула.
— Я разглядела только одну, под самым потолком, справа. Мигающий зеленый огонек.
— Стационарная?
— Нет, вращающаяся.
— Нам повезло, а им не очень.
— Почему это?
— В таком небольшом помещении имеет смысл ставить стационарную камеру с широкоугольным объективом. Чтобы не осталось слепых зон. Последи за камерой, посчитай, сколько времени уходит на один поворот.
Так она и сделала.
— Четыре секунды.
Сэм нахмурился.
— Маловато. Ну что: налево или направо?
— Все равно.
— Тогда давай сперва налево.
Они протащили охранника в дверь и оставили лежать на площадке, а сами спустились по лестнице, пригнувшись, чтобы не выпускать из виду коридор. Никаких зеленых огоньков они не заметили: камер нет. Сэм и Реми пошли дальше.
Через тридцать футов коридор заканчивался дубовой дверью с золотой табличкой, на которой красовалась отчеканенная надпись на кириллице. Русского они не знали, но оформление таблички подразумевало что-то вроде: «ЛИЧНЫЕ АПАРТАМЕНТЫ. НЕ ВХОДИТЬ». Сэм потянул за золотую ручку. Открыто. Он распахнул дверь.
Еще одна округлая комната, тридцать футов в диаметре, обшитая панелями из полированного грецкого ореха. Пол устилал восточный ковер — судя по всему, ручная работа.
— Досемеалти, — прошептала Реми.
— Что, прости?..
— Ковер. Досемеалти — их ткут кочевники йорук. Очень редкие и очень дорогие ковры. Я в прошлом месяце о них читала. На одном квадратном ярде полотна почти двести тысяч узелков, и каждый завязан вручную.
— Впечатляет.
— Да, но у меня такое чувство, что здесь есть вещи и подороже.
— Это точно.
По периметру комнаты через каждые несколько футов были расставлены блестящие стеклянные стенды, и в каждом на мраморной подставке красовался образец древнего военного снаряжения. Стоял полумрак; единственным источником света были галогенные лампы, подсвечивающие каждый стенд изнутри. Впрочем, убранство комнаты явно указывало на то, что, в отличие от «Зала мечей», эта коллекция не предназначена для чужих глаз. Остатки сомнений улетучивались при одном взгляде на кожаное кресло с высокой спинкой, помещенное в самом центре.