Шрифт:
Утро. Андрей проснулся рано, за окном было еще темно, но совсем не хотелось спать, сказывалась армейская привычка. Андрей месяц назад пришел из армии. Он прослужил на турецкой границе почти четыре года. За годы службы на заставе ему пришлось не раз ловить нарушителей. При одном таком задании его ранили в плечо, но, раненый, он всё же задержал преступника. За это его наградили орденом Красной Звезды. После армии жизнь как-то не складывалась, Андрей не находил себе места на гражданке. Любимая девушка не выдержала долгой разлуки и вышла замуж за его друга. После этого предательства он как-то озлобился на весь женский пол, стал с ними дерзким и грубым, он уже не искал себе спутницу жизни, а довольствовался разовыми свиданиями.
Заиграло
–Сегодня двадцатое мая 1951 года,– голос диктора был, как всегда,твердым и чётким.
Андрей не понимал, почему в жизни творится одно, а по радио говорят другое. Там, на границе, на их заставу из двадцати человек напало больше ста диверсантов. Пограничники отважно защищали свой клочок земли, большинство из них погибло. Но они не пропустили врага на свою землю. Им, молодым парням, было не понятно, зачем чужаки пришли, зная заранее, что они обречены на смерть. Даже если бы они перебили всю заставу, то что дальше… Дальше Россия, а в ней большая армия, которая победила фашистов, а уж этих просто растопчет. После боя вся застава сидела у радио, всему личному составу хотелось услышать про свой подвиг. Но ни на этот день, ни на следующий герои не услышали ни слова о себе.
На кухне послышались шаги, это проснулся отец Андрея, Иван Савкин, ему скоро идти на работу. Трудился он машинистом на паровозе и до службы сына в армии часто брал его с собой на работу, хотел с детства привить ему любовь к этой профессии, но Андрей не хотел идти на паровоз. Он и до сих пор не мог найти себе дело по душе.
Андрей не спеша встал, оделся опять в свою армейскую форму. На ней висели орден и медаль «За отвагу». Но, по чести сказать, у него и не было другой одежды. Отец хранил в шкафу те вещи, в которых он ходил до армии. Но все ему стало мало, широкие плечи Андрея не входили в старую одежду. Да и вырос он за четыре года прилично.
– Сынок, иди кушать, – послышалось из кухни.
Отец с сыном жили в однокомнатной квартире, было тесно, но все же не коммуналка. В этом доме было много коммунальных квартир, откуда всегда доносились крики и ругань. В кухне стоял маленький диван, на нем спал отец. Рядом раковина с краном. Андрей умылся и сел за стол.
–Сынок, у меня с тобой сегодня будет очень серьезный разговор. Постарайся быть дома, когда я приду с работы.
–Хорошо, пап, я буду дома.
Андрей проводил отца, посидел немного, потом достал армейский альбом с фотографиями и долго перелистывал его. Рассматривая фотографии, Андрей очень жалел, что не остался в армии, там был привычный порядок, начальник заставы предлагал ему остаться, но вдалеке от родины Андрей сильно тосковал по отцу, по друзьям, которые остались на гражданке.
В дверь постучали. Андрей положил альбом, неторопливо подошёл к двери и открыл её. Перед ним стоял друг детства, Колька Жуков, худощавый парень двадцати лет, с летящей походкой. Он с порога стал быстро говорить, не совсем понятно, о чем.
– Коль, давай по порядку, – попросил Андрей.
–По порядку тебе, – психанул Колька, поправил маленькие, слегка заметные усы и продолжил, – ну, слушай, тупоголовый, у меня на работе есть знакомый мужик, у него есть брат, а у брата свояк купил себе телевизор. Нас приглашают посмотреть, но надо купить что-нибудь поесть, это их условие, и еще водку.
Андрей почесал затылок, посмотрел вокруг.
– Коль, у меня дома из еды одна картошка, а ты мне предлагаешь еще туда нести, но все же телевизор посмотреть хочется. Давай посмотрим.
Немного пошарив на кухне, Андрей положил в мешок несколько картошек. Осмотрев все шкафы на кухне и ничего не найдя, вышли на улицу. За углом их уже ждали ребята с Колькиной работы, у них тоже было немного еды и бутылка самогона. Быстро сложив все в один мешок, они пошли на назначенный адрес.
Дверь открыл мужчина лет сорока, сначала взял мешок, бутылку, потом пропустил всех в комнату. Там кроме них было еще человек десять, они сосредоточенно
В комнате кроме телевизора был старый перекошенный шкаф и стол. На окнах висели очень старые, во многих местах порванные занавески. Наверное, хозяин долго собирал на телевизор.
–Самогон – дерьмо, – деловито сказал хозяин, – я сказал приносить водку.
–Дерьмо? Ну, ладно, давай все назад, мы домой пошли, – заявил Андрей. – У тебя тоже телевизор не новый, с линзой еще.
–Ладно, смотрите!
Они прождали почти час, пока закончится балет, потом диктор рассказывал, как хорошо здесь всем живется. Андрею сильно хотелось выругаться, но он не знал всех людей, кто-нибудь может сдать, и все – прощай, Томск, здравствуй, Магадан, десять лет без права переписки. Андрей внимательно всматривался в лица людей ему не знакомых и старался понять их мысли, что они думают по поводу всей советской власти. Но ничего он не смог уловить, ему казалось, что все собравшиеся просто смотрели в телевизор и не слушали, что говорит диктор. За эти годы сталинской власти люди научились не выражать свои эмоции, а держать их в себе, не показывать свои чувства.
Друзья просидели у телевизора весь день. Андрей посмотрел на часы, отец собирался о чем-то поговорить, надо идти. Андрей незаметно вышел, оставив всех досматривать фильм. Дома он отварил картошку, достал соленые огурцы с капустой и стал ждать, пока придет отец. Отец пришел раньше, чем обычно, очень серьезный, он о чем-то думал, наверное, о предстоящем разговоре.
После ужина, присев рядом с сыном, начал разговор.
– Сынок, настало время рассказать тебе про нашу семейную тайну. Но это очень секретно. От нашего молчания зависят судьбы тысяч людей. Мы ведем свой род Савкиных от староверов. Когда стали вводить новую веру, многим не захотелось ее менять, несогласные уходили семьями в леса. Вот так и мой прадед со своими товарищами ушел в тайгу, и там они до сих пор живут.
–До сих пор? – удивился Андрей.
–Да, сынок, до сих пор. Я здесь выполняю их секретные задания. Мой
долг один раз в год взять у них золото и продать его. На вырученные деньги они покупают себе ружья, патроны, все необходимое для охоты.
–Папа, ты продаешь их золото? Но почему мы так живем? – Андрей обвел руками комнату и стол, на котором стояла скудная еда.
–Это золото мне не принадлежит, и я не имею права взять хоть грамм.
Андрей встал, прошелся по комнате, посмотрел в окно.
–Пап, расскажи мне поподробнее, я хочу про них знать все.
–Я надеюсь, ты понимаешь, что про это нельзя рассказывать никому. Эту тайну поведал мне мой отец, а ему его отец, и все они продавали золото, и, скажу тебе, жили в нищете. Чтоб не привлекать к себе внимания. Деревня старообрядцев стоит глубоко в тайге, это настоящий рай на земле. Их там тысяч пять-шесть, не больше. Управляют всем они сами, любой, кто хочет, может внести предложения, и если его поддержат остальные, то, значит, предложение принято. У них есть волшебник, он исцеляет больных и прячет их деревню от злых людей, уже никто не знает, сколько ему лет, но самый старший житель деревни помнит его с детства стариком. Вся жизнь у них строго по распорядку: в девять часов подъем, затем завтрак. Идут работать, но работают они не больше трех часов в день, такой у них порядок. И за этим следят смотрящие, нельзя работать больше трех часов. Они сами себе шьют одежду, сами выращивают себе скот. Там самые красивые девушки, там самые сильные парни. В войну деревня дала почти три тысячи бойцов, они храбро воевали, громя фрицев. Пятьсот человек не вернулись с войны, остались лежать в чужой земле. Среди тех, кто вернулся, двенадцать были удостоены звания Героя Советского Союза. Трое дважды. Мой брат Устин Савкин там как командующий, он дважды Герой Советского Союза, полковник, дошел до Берлина. Он человек-легенда. Я, правда, его никогда не видел. Сюда приходят одни и те же. Но они всегда мне подолгу рассказывают, как живут и трудятся. Я им так завидую.