Золото тофаларов
Шрифт:
Мы сошлись метрах в тридцати от «семерки». Я его узнал — действительно, тот самый Александр из «лумумбария». По его улыбке я понял, что он тоже признал во мне знакомого.
— Здравствуйте! — Он первым протянул руку.
— Приветствую! — Я ответил на рукопожатие. — Ваш «заказ» в машине. Я отвезу вас в гостиницу, пойдемте.
Не успели мы сделать несколько шагов, как со стороны Богородского шоссе показалась машина и, резко взвизгнув тормозами, свернула в нашу неосвещенную аллею.
Мы замерли на месте, ослепленные
Появление этой машины не вязалось с известным мне сценарием, и я почувствовал себя неуютно. Лицо же Александра при виде человека в «девятке» выразило откровенный ужас. Он выкрикнул что-то нечленораздельное и стремительно понесся в глубину аллеи прямо к моей машине. Я решил, что пришла пора и мне проявить инициативу в этом деле, и прыжком, достойным пингвина, удирающего от касатки, свалился на дно неглубокого оврага. Мотор «девятки» взревел, слышно было, как скребанули в пробуксовке колеса по асфальту, потом вновь взвизгнули тормоза. Я слегка высунулся из канавы.
«Девятка» поравнялась с удирающим Александром. Из полуоткрытого окна высунулась рука, сжимающая пистолет с большим набалдашником глушителя. Я увидел, как ствол почти прикоснулся к спине несчастного грека и трижды дернулся. Бум, бум, бум! Донеслись едва различимые хлопки. Александр взмахнул руками, повернулся и рухнул на асфальт. Рука с пистолетом опустилась к его голове. Бум! Прозвучал последний выстрел. Машина резко рванула вперед и моментально скрылась в темноте. Габаритные огни и лампы освещения номерного знака у «девятки» не горели, задний номер тоже был замазан грязью.
Все произошло очень быстро — буквально в течение нескольких секунд. Страх прижал меня к стене моего импровизированного окопа, но оставаться в этой канаве было занятием бессмысленным. Если это убийство — дело рук людей Кравцова, то все равно мне здесь не отлежаться и далеко тоже не уйти. Стараясь подавить нервную дрожь, я выполз на дорогу. Спустя минуту на ней стало довольно многолюдно.
С какого-то проселка выползла «Волга» и, перегородив шоссе, встала напротив нашей «семерки». Несколько человек выбежали из кустов. Я подошел к телу Александра, лежащему почти рядом с «Жигулями».
Стрелок из «девятки» пользовался каким-то мощным оружием — у грека было снесено почти полголовы. У меня прямо тошнота к горлу подкатила, когда я увидел результат этой стрельбы. Кто-то схватил меня сзади за плечо, я вздрогнул и резко обернулся.
— Спокойно, Сергей, спокойно! Сам цел?
А, Павел Борисович! Раньше времени засаду пришлось покинуть. Выражение лица далеко не благодушное. Похоже, слава Богу, что к такому развитию событий он отношения не имеет.
— Цел.
— Колька! — крикнул Кравцов. — Давай за ним!
Мотор «семерки» взвыл, она рванулась мимо нас, лихо развернулась на месте на «ручнике» и ушла в темноту вслед за машиной киллеров.
— Останешься здесь! — Кравцов подтолкнул к трупу грека какого-то плотного парня и бросился к «Волге». — Я сам вызову бригаду по связи.
— А мне куда? — крикнул я ему, когда он уже садился в машину.
— Потом, потом! — Он захлопнул дверцу, и «Волга» укатила.
— Ну, что делать будем? — спросил я коллегу Кравцова.
— Ждать, чего еще делать! — флегматично ответил он и закурил сигарету.
Я отошел подальше от трупа и тоже закурил. Меня колотил сильный озноб, и оставаться на проклятой дороге страшно не хотелось.
— Слушай! — обратился я к невозмутимому чекисту. — Пойду я отсюда, на кой мне-то здесь торчать!
— Давай! — равнодушно согласился он.
— Я Кравцову завтра позвоню, — извиняющимся тоном добавил я.
Парень пожал плечами. Видно было, что полученные им инструкции на меня не распространялись.
Я вышел на тускло освещенное пустынное Богородское шоссе и поплелся к Сокольникам. Я прошел не меньше километра, прежде чем навстречу мне попалась машина «скорой помощи» с включенной сиреной и желто-синий милицейский «Москвич». Почти тут же подвернулся и ночной бомбила на раздолбанной «копейке», который любезно подбросил меня в Лианозово. Я отдал ему все, что было в моих карманах, — хватило еще на бутылку скверной водки. Дома, одним духом проглотив отвратительное пойло и закусив последним куском черствого хлеба, я погрузился в тяжелый, тревожный сон.
Проснулся я около часа дня с ощущением дикой изжоги и сразу же позвонил Кравцову. С минуту слушал длинные гудки, потом бросил трубку. Нет никого в управлении! Чем погоня кончилась, чем вообще весь этот детектив завершился? Я почувствовал, что нахожусь на грани паники. Хотел было за жратвой сходить, да из дома-то выйти было страшно.
Несколько часов я метался по квартире, как зверь по клетке. Наконец телефон зазвонил.
— Сергей? — Голос Кравцова был усталым и раздраженным. — Сиди на месте, я сейчас буду.
Не прошло и получаса, как раздался звонок в дверь. Я впустил Павла Борисовича в квартиру. Лицо его было серым, отчасти от усталости, отчасти от проступившей щетины, костюм мятый, обувь заляпана грязью. Скинув пиджак, он с отвращением стянул «сбрую» с кобурой, швырнул оружие на стол, плюхнулся в кресло и облегченно вытянул ноги.
— Ты чего сбежал-то? — спросил он, устало прикрыв глаза и откинув голову на спинку кресла.
— Я жмуров караулить не подписывался, — намеренно грубо ответил я.