Золото влюбленных

Мартин Кэт

— Ты знаешь, я не очень-то разбираюсь во врачевании, но я буду делать все, что ты скажешь. — Она подошла к кровати. — Мой Бог! Разве ж он не красавец?! Никогда еще не видела мужчину, сложенного так хорошо. Прекрасное тело и некоторые места…

Илейн вспыхнула. Она, по крайней мере, почувствовала оправдание своим мыслям.

— Ада, что ты такое говоришь! — выдавила она, не подымая глаз от раны.

— Он мне напоминает моего покойного мужа Джейка — я имею в виду некоторые места. Джейк был на три дюйма короче этого. — Ада широко улыбнулась. — Не ростом, я имею в виду.

Илейн громко рассмеялась, радуясь, что Ада сняла напряжение.

— Сюда. — Взяв женщину за руку, она положила ее ладонь на нужное место. — Я собираюсь поискать пулю. Не думаю, что он очнется. Но если это произойдет, ты должна держать его. — Ада кивнула. Илейн вымыла руки во второй раз и осторожно разложила травы, которые ей понадобятся. Хотя в комнате было прохладно, лоб Илейн блестел от пота.

С безграничной осторожностью девушка обследовала рану. Ада всем телом навалилась на руки мужчины, но он не пошевелился. Пуля засела глубоко под ключицей, но ее было легко обнаружить, и никаких серьезных повреждений не было. Когда Илейн достала из раны кусочек свинца, причинивший столько бед, и дыхание раненого стало ровным, она облегченно вздохнула. Она закончила промывать рану, обложила ее травами и крепко перевязала, улыбаясь от удовлетворенности своей работой. Если все пойдет хорошо, этот человек будет жить.

Потом в ее уме вспыхнули слова Дольфа Редмонда: он должен быть здоров и безумно зол, если пройдет через это и выздоровеет. И она подумала, верно ли поступила, спасая его. Ради спасения шахтеров стоило ли это делать?

Глава 4

Шесть часов спустя Дэн Морган открыл глаза и зажмурился от боли, туманившей мозг. Он попытался подняться с постели, но от нового приступа боли вновь потерял сознание. Неясный образ женщины с темно-каштановыми волосами, склонившейся над ним, иногда прорывался в воспаленный от физических страданий мозг.

Морган спал беспокойно, и когда через какое-то время снова проснулся, то ему показалось, что у кровати стоит мужчина в темно-сером костюме. Он снова потерял сознание.

На следующее утро его разбудило тепло солнечных лучей, проникших сквозь поросль кудрявых завитков у него на груди.

Раненый медленно поднял веки, давая глазам привыкнуть к солнечному свету, наполнявшему комнату. Услышав звуки шагов у своей кровати, он поморгал, пытаясь «прояснить» неопределенные видения. Теперь он увидел два округлых диска полной груди, мягкий изгиб изящно очерченной линии шеи. И понял, что над ним склонилась темноволосая девушка. В какой-то момент ему показалось, что он видит сон. В первый раз за два дня раненый улыбнулся уголками губ и, приподняв дрожащую руку, осторожно погладил эту зрелую, полную грудь.

Визг возмущения дал понять, что он, наконец, проснулся. Мужчина слегка усмехнулся, когда его рука как ни в чем ни бывало вернулась на прежнее место.

— Итак, мистер Морган, вижу, вы собираетесь жить, — послышалось язвительное замечание от женщины с поблескивающими волосами.

Он ждал, пока до него дойдет смысл слов. Морган. Она назвала его Морганом. Для него это имя ничего не значило, в нем не было ничего знакомого. Он постарался вспомнить, но никаких идей в голову не приходило. Ничего знакомого.

— Морган, — повторил он, громко произнося это имя, хотя голос был глухим и незнакомым. — Вы назвали меня Морган.

Опять ничего знакомого. Он уже перестал улыбаться. Вместо этого глаза блуждали по комнате, рассматривая старые обои на стенах я пятна на потолке. На простом деревянном столике с зеркалом в беспорядке лежали полотенца и бинты. И в то же время комната была пуста и безупречно чиста.

— Итак, вас ведь так зовут, верно? — переспросила женщина, все еще сердясь на него за дерзкое поведение.

Какое-то время он лежал спокойно.

— Я не знаю… Похоже, что я не помню. Где я?

Злость Илейн исчезла. Она подошла ближе к кровати.

— Вы в отеле Кейсервилля, — сообщила она, положив нежную руку ему на лоб. — Кажется, лихорадка у вас прекратилась. Вы действительно ничего не помните?

Он нахмурился, пытаясь собраться с мыслями и хоть что-то вспомнить. Облизав губы, он вздохнул и упал на подушку, застонав от отчаяния.

— Ничего.

— Док Вилоуфорд был здесь поздно вечером. Он сказал, что вы сильно ударились головой, когда упали с лошади. Я думаю, что дела обстоят хуже, чем он решил. Я попрошу его прийти и осмотреть вас еще раз.

— Вы сказали, что мое имя Морган?

— Да, Дэн Морган. Вы в Кейсервилле, в Пенсильвании. В вас стреляли вчера утром.

Дольф Редмонд и Генри Даусон привезли вас сюда. А я Илейн Мак-Элистер.

Илейн иронически улыбнулась внезапному стечению обстоятельств. Она волновалась из-за того, что наемник после покушения будет вдвойне зол на шахтеров. А теперь Черный Дэн не много сможет вспомнить о том, что случилось. По крайней мере, у шахтеров есть отсрочка. Ведь, придя в себя, он захочет наказать их.

— Как вы себя чувствуете?

— Ну, мое положение шатко. Вы ухаживали за мной?

— В тот момент я была к вам ближе всех.

— Благодарю.

— Вам бы лучше отдохнуть. Не торопитесь так быстро подниматься. — Илейн улыбнулась ему и вдруг почувствовала, как защемило сердце. Как может быть настолько беспомощным такой большой мужчина? Она покачала головой, отгоняя эту мысль. В Дэне Моргане не было ничего беспомощного или, по крайней мере, не будет, когда он встанет на ноги.

Илейн проверяла повязку на груди у Моргана, когда дверь комнаты распахнулась. Она почувствовала обычный озноб, когда вошел Чак Даусон. Его глаза горели, и он их сощурил, а лицо было злым и красным. Вместо обычного нежного приветствия Чак сцепил зубы и уставился на Илейн.

Раненый наблюдал за ними, но молчал. Девушка знала, что ее жених — человек безвольный, и чем меньше его заводить, тем быстрее он остынет. Она вновь принялась поправлять повязку.

— Привет, Чак, — сказала она, стараясь сдержать волнение в голосе. Она еще никогда не видела такого страшного блеска в его взгляде. Она сразу поняла, что он узнал о собрании, и у нее мурашки побежали по коже.

— Что-то случилось, Чак? — она старалась произносить слова обычным тоном.

— Черт возьми, ты сама знаешь, что случилось. — Он угрожающе двинулся в ее сторону. — Ты ходила вчера на собрание этих проклятых шахтеров, верно?