Золото (Золотая шахта)
Шрифт:
– Я хочу поговорить.
– Говори. – Род вдруг заметил, как провалились глаза всегда здорового банту, как посерела его кожа.
– Я желаю вернуться к моим женам в Португальский Мозамбик.
– Почему? – Роду совсем не улыбалась перспектива потерять столь ценного босс-боя.
– Моя кровь стала жидкой. – Такой ответ мог означать что угодно, но суть его заключалась в следующем: «Причины касаются только меня, и я не собираюсь раскрывать их».
– Когда кровь вновь станет густой, ты вернешься
– Все во власти Бога. – Ответ был не менее уклончивым, чем предыдущий.
– Я не могу тебя удерживать против желания. Подай заявление начальнику жилищной службы.
– Я уже сообщил ему о своем решении, а он сказал, что я должен отработать еще тридцать три дня.
– Правильно. Контракт есть контракт, ты должен отработать его.
– Я хочу уехать немедленно, – заупрямился Большой Король.
– Тогда ты должен назвать вескую причину. Я не могу позволить тебе разрывать контракт без оснований. – Род прекрасно осознавал, чем грозит подобный прецедент.
– Оснований нет, – сдался Большой Король. – Я отработаю контракт.
Большой Король почти не спал с ночи убийства португальца. Приступы нервного поноса не позволяли ему ни танцевать, ни петь. Слова Кривой Ноги и шангаана не приносили облегчения. Он ждал прихода полиции, и ждал его значительно раньше, чем истечет срок контракта через тридцать три дня.
Обращение к Роду было последней отчаянной попыткой. Теперь все кончено. Полиция не отступит. Скоро она придет, наденет на него серебристые наручники и увезет в закрытом фургоне. Многих на его памяти увозили подобным образом, и он знал по рассказам, что потом случалось с этими людьми. Законы белых людей не отличались от законов шангаанов. За жизнь нужно было платить жизнью.
Они сломают ему шею петлей. Предки раздробили бы череп боевой дубиной, исход один.
Джонни Деланж пил холодный чай из фляги, а его бригада заканчивала очистку забоя.
– Как дела? – спросил Род.
– Сдвинулись наконец после того, как закончили заниматься ерундой. – Джонни вытер губы ладонью и закрыл пробкой флягу. – Прошли почти полторы тысячи футов со дня смерти Дэйви.
– Неплохие результаты. – Род решил не обращать внимания на упомянутые Джонни взрыв метана и закладку предохранительного заряда.
– Работали бы лучше, если б Дэйви был рядом. – Джонни не нравился Кэмпбелл, сменивший Дэйви и работавший в ночную смену. – Ночная смена работает спустя рукава.
– Я их подгоню, – пообещал Род.
– Да уж пожалуйста. – Джонни отвернулся и прокричал очередное распоряжение бригаде.
Род посмотрел на конец тоннеля: менее чем в тысяче футов находился Биг Диппер, а за ним что? Род вдруг вспомнил ночной кошмар, и по его коже побежали мурашки. Холодное
– Отлично, Джонни. – Род заставил себя забыть о кошмаре. – Как только упретесь в дайку, останавливай работы и жди моих указаний, понятно?
– Скажите то же самое Кэмпбеллу, это вполне может произойти и в ночную смену.
– Скажу, но ты запомни мои слова. Я должен быть здесь, когда вы пронзите Биг Диппер.
Род взглянул на часы. Почти два. До встречи консультантов в головном офисе компании оставался один час.
– Вы опоздали, мистер Айронсайдс. – Манфред сидел во главе стола в комнате для заседаний.
– Примите мои извинения, господа. – Род занял свое место за дубовым столом. – Масса дел.
Люди за столом понимающе закивали, Стайнер некоторое время изучал его молча, потом произнес:
– Буду весьма признателен, если вы задержитесь на несколько минут после совещания.
– Я в вашем распоряжении, доктор Стайнер.
– Отлично. – Манфред кивнул. – Теперь, когда мистер Айронсайдс наконец почтил нас своим присутствием, можно начинать совещание.
Присутствующие впервые услышали, чтобы доктор Стайнер попытался пошутить.
Когда совещание закончилось, за окнами уже стемнело. За столом, уставленным переполненными пепельницами, остались лишь Манфред и Род. Все остальные, надев пальто, попрощались и ушли.
Манфред Стайнер подождал еще три минуты, после того как дверь закрылась за последним участником совещания. Род, хотя и привык к таким периодам молчания, почувствовал себя неловко. Он ощущал враждебность к себе и попытался скрыть беспокойство, закурив очередную сигарету и выпустив струю дыма по направлению к портрету Нормана Градски – первого президента компании. Рядом висели два других портрета. На одном был изображен худощавый светловолосый мужчина с голубыми глазами. Подпись гласила; «Даффорд Чарливуд. Директор „СРК“. 1867–1872 гг.». На другом портрете в массивной позолоченной раме был изображен мужчина мощного телосложения с коротко остриженными усиками и ирландскими чертами лица. «Шон Кортни». Даты были те же, что и под портретом Чарливуда.
Эти три человека основали компанию. Род немного знал их историю. Подобным мошенникам место было в тюрьме. Градски обманул двух других при помощи биржевой аферы и практически украл их пакет акций.
«Мы стали более изощренными в игре, – подумал Род и бросил взгляд на Манфреда. – Впрочем, кто знает, что за пакость задумал этот приятель».
Стайнер беспристрастно рассматривал Рода. Полностью лишенный эмоций, он намеревался использовать отношения между Родом и своей женой для выполнения инструкций, полученных им утром.