Золото. Книга 1

Бабочка с коричневыми крыльями кружилась надо мной. Мне захотелось посмотреть, какой рисунок у неё на крыльях, радужные глазки или зелёные полосочки? Или она коричневая сплошь, будто в скромном платье, как та девушка, что только что прошла мимо навеса, где я сидел, и где порхала над моей головой эта чудесная бабочка.

Обычно я вижу желтых бабочек с чёрным глазком на верхнем крылышке и чёрной каёмкой, а такие вот, большие коричневые, необычные бабочки попадаются так редко.

Я люблю бабочек. Я люблю смотреть на них. Как на женщин. Я поднялся со скамьи, чтобы взглянуть сверху на крылышки этой смелой бабочки, что, не боясь, села на столб, поддерживающий крышу навеса. Так и есть: радужные синие глазки на крылышках.

– Ну, что не улетаешь? Так уверена, что я не обижу тебя? – сказал я бабочке, и протянул к ней руку, может быть, позволит коснуться своих крылышек.

Позволила, вот чудо! Раскрыла их моему взгляду помедленнее, она говорит ими: «Взгляни-взгляни разочек, да я полечу!..» И, медленно взмахнув ещё раз своими нарядными крыльями, действительно улетела. Я всегда хорошо понимал безмолвный язык и людей и животных. Лучше моих братьев.

Проводив взглядом мою прекрасную крылатую подругу, я посмотрел на моего вечного спутника, уже двенадцать лет, из моих двадцати девяти, он со мной, рядом вырос и, хотя считается, что он мой раб, шут-песенник, ближе у меня, пожалуй, никого нет.

Тощий, востроносый, с длинной худой шеей, лохматыми ярко-рыжими волосами, которые на деле у него были светло-русыми, но он красил их хной, привозимой и в этот город с далёкого юга, где наши сколоты выторговывают её у персов, он вытянул шею, будто следит за кем-то. Я не видел ещё, чтобы он так пристально куда-то смотрел. Или… На кого он смотрит? На ту, что прошла давеча мимо? Но что-то слишком уж внимательно, это странно, я ничего особенного не заметил, я вообще не смотрел, хотя, мы сюда приезжаем во второй раз и, по-моему, за те недели, что мы здесь, уже разглядел всех местных девиц и женщин.

– Ты чего это, Лай-Дон? – засмеялся я. – Влюбился? Может, женить тебя, а?

Лай-Дон посмотрел на меня:

– Шутишь всё, кто за меня пойдёт? – он нахмурил густые брови. Сердится почти всерьёз, ишь ты…

– Да и кем моя жена при мне будет? Твоей рабыней?… Ещё спать вздумаешь с ней, – он отвернулся. – Нет, Яван Медведь, жениться не будем.

Я захохотал, ему единственному разрешалось так смело говорить со мной, со мной, младшим братом царя Северных сколотов. Даже моя жена, что родила мне пятерых здоровых сыновей, никогда не говорила со мной так вольно.

Вообще мы мало говорим с Веей. Я люблю её, потому что она создаёт мне дом, которого нет ни у одного из моих братьев. Ещё потому что мои сыновья здоровы и сильны, сообразительны, и я могу только гордиться ими, благодаря ей, их матери. А ещё потому, что она никогда не устраивала мне ревнивых истерик, хотя наложниц я беру сотнями. Тех, кто нравился мне больше, с кем я проводил по много времени, я после выдавал замуж за моих воинов или за Явора, нашего среднего брата.

Вее всегда хватало мудрости, не принимать всерьёз всех этих женщин, хотя бы, потому что у меня не было даже побочных детей, за этим я зорко следил. Как мне не любить её? Она надёжная стена за моей спиной, стена, которая удержит меня всегда, что бы ни происходило.

Такой стены, не было ни у Великсая, царя Северных сколотов, потому что его царица умерла семь лет назад и его единственный сын Орик, тогда двенадцатилетний подросток, повзрослел разом, став полноправным членом и царского Совета и войска.

А у Явора, нашего среднего брата вообще невезение с жёнами: их у него было такое множество, что он, думаю, и не помнил всех. Глядя на дядю, и царевич Орик взял ту же моду: за ним таскалось столько, так называемых жён, что от их шатров бывало тесно, если он с ними со всеми выезжал из столицы, а в самой столице они занимали целый квартал, он так и назывался: «царёвы соты».

И детей, мой юный племянник, наплодил уже уйму. В его девятнадцать их у него, обоего пола, было уже восемь человек, причём два старших сына ухитрились родиться в один день. Но для наследования это обстоятельство ровным счётом ничего не значит: наследником царя станет только сын царицы. А царица у него появится, когда он сам станет царём, то есть по смерти отца. Будет это одна из его теперешних жён или он возьмёт себе новую, кто знает…

Мы пришли сюда, на Великий Север, четыре года назад, вслед за, завоевавшим его за два года до нас, нашим вечным врагом и соперником Колоксаем, из рода южных кочевых царей. Они проходили набегам и по нашим землям, и мы спорили с ними многие уже десятки, а я думаю, и сотни лет, то уступая, то одолевая.

Но именно здесь мы окончательно сломили их, перед этим сломивших Великий Север. Наверное, это должно было произойти именно на этой благословенной земле, откуда вышли некогда наши предки. Они уходили с севера, спасаясь от наступающего льда и моря, уже поглотившего большую часть их цветущей страны. Теперь от неё остался только Великий Север, широкой полосой лежащий по берегу Северного океана, где ещё продолжали жить эти необыкновенные люди, хранящие тайны наших общих пращуров.

Впрочем, великим Великий Север перестал быть ещё до завоевания нашими предшественниками. Рухнула прежняя династия, та, что управляла благословенным народом всю его историю, не потерявшая власти даже после того, как большая часть народа ушла на юг, рассеиваясь среди чужих народов и земель, она подломилась теперь.

Почему? Я углубился в изучение этого вопроса. Больше меня этим интересовался только Орик. Из нашей семьи, я, пожалуй, ближе всего именно с ним. Мне нравится бешеный нрав моего племянника, его страстная, нетерпеливая, жадная до жизни натура, а он симпатизирует мне по причинам нашего с ним сходства. Из всех родных я ему ближе ещё и по возрасту. Все бои и охоты мы с ним оказывались рядом.

При этом он умён и образован, с ним вдвоём мы и изучали предания и рассказы тех, кто готов был рассказывать нам историю этой страны, потерявшей неожиданно благословение Богов. Главным рассказчиком повествователем стал для нас кудесник-далегляд Белогор, Вышний жрец Солнца, хранитель и проводник в жизнь знаний сотен и сотен поколений Северян. Он, дальний племянник последнего царя, обладатель древних тайн, позволявшими ему, одному из всех оставшихся живущих, заглядывать в даль времени, в прошлое и в будущее, оживлять каменные спирали. И, я думаю, много чего ещё может этот, кажущийся холодным, но прячущий под внешним спокойствием, кипучий ум и горячую душу, и много-много тайн, которые пока не торопился поведать нам.

Изворотливый ум и хитрость позволили ему, единственному из всего их прежнего царского рода, остаться в живых при Колоксае. Вот он-то, Белогор, и поведал нам с Ориком, что царский род прервался не иначе как по проклятию богов. Последний из царей Великого Севера, Светояр, имел множество жён и незаконных детей. Его единственная законная дочь, царевна Авилла, должна была стать следующей царицей Великого Севера. Однако Авилла вступила в постыдную связь со своим сводным братом Дамагоем, старшим из ублюдков отца. После этого Дамагой сбежал, а Авиллу, развенчав, обрив наголо, изгнали.