Золотое побережье
Шрифт:
Преподобный Стронг как раз кончает обедать, он сразу понимает, почему Люси опоздала.
– Я так и думал, что это Анастасия. – Смех его звучит немного цинично, а Люси еще не настолько отошла, чтобы находить в этой истории хоть что-нибудь смешное. Они идут в канцелярию и обсуждают церковные дела.
Преподобный Стронг – бывший миссионер, его жена погибла при взрыве бомбы панамских террористов. По убеждению Люси, именно эта трагедия привила священнику – человеку вполне милому во всех прочих отношениях – стойкую неприязнь к бедным. Он изо всех сил скрывает столь неподобающее сану чувство, не дает ему воли, но кое-что прорывается. Например, удивительный, даже шокирующий
Последнее время появилась новая отговорка – его, видите ли, очень беспокоят богословские вопросы, поднятые на доктринальных переговорах с католиками, – эти переговоры проходят в Ватикане и тянутся уже целый год. Преподобный Стронг не желает вникать ни в какие практические проблемы общины, ему нужно думать, всю его ментальную энергию поглощает абстрактная теология. Именно это он и рассказывает Люси за припозднившимся обедом.
В конце концов Люси выдвигает несколько предложений по наиболее насущной их проблеме, по сбору пожертвований, и священник рассеянно соглашается. Ну вот, сердито думает Люси, теперь предстоит еще один никчемный, жалкий благотворительный базар… Ведь кому какое дело, что нам не хватает денег на помощь бедным своим собратьям? Как же, ведь они того и не заслуживают! Им же был отпущен всего один талант…
День уходит на то, чтобы помочь Хелен обзвонить местные газеты с объявлением о благотворительном базаре, разнести благотворительные наборы по четырем эль-моденским семьям, ну и поучить немного Лилиан Кейлбахер ведению конторских дел. На этой последней части программы можно отдохнуть и расслабиться. Восемнадцатилетняя Лилиан – дочка Эммы, одной из подруг Люси, с недавнего времени она – внештатный делопроизводитель церкви, то есть зарабатывает деньги более серьезным и трудным путем, чем большинство теперешних молодых людей. Люси приятно в компании этой девушки, особенно после утренней встречи с Анастасией.
– Люси, я просто нажала управляющую клавишу, чтобы вывести список адресов рассылки, а тут все вдруг исчезло.
– У-гу. – Экран монитора упрямо остается чистым, что они ни пробуют. – А ты твердо уверена, что нажала только управляющую клавишу?
– Мне так казалось, но, наверное, я сделала еще что-нибудь. – Лицо Лилиан искажено ужасом, но тут компьютер коротко гудит, чтобы привлечь к себе внимание, после чего на экране появляются яркие разноцветные диаграммы и цифры.
– Ой! – Они громко, облегченно смеются. – Как вы думаете, – спрашивает Лилиан, – это диск испорчен?
– Надеюсь. Иначе объяснение одно – в компьютер вселился злой дух.
– Может, попросить преподобного Стронга, чтобы он как бы вылечил его.
– Конечно. Пускай изгоняет дьявола.
Одним словом – одно удовольствие. Хорошая девушка, говорит себе Люси, когда за Лилиан закрывается дверь, – у нее это высшая похвала.
Канцелярия в полном порядке и заперта, теперь – домой, готовить обед. Люси болтает по телефону со своей подружкой Валери и одновременно режет картошку для запеканки. Сегодня попробуем новый способ, в микроволновке.
Неожиданно заходит Джим. Выглядит он жутко – усталый, неопрятный.
– Надеюсь, ты не собираешься давать урок в таком виде?
– В каком это таком? – обижается Джим.
– Какая у тебя одежда, Джим! Сейчас ты похож на пьянчужку из нижней Санта-Аны.
– У тебя, мама, слишком много предрассудков.
– У меня нет предрассудков. – Словно она какая-нибудь ханжа и затворница. Интересно, сам-то он бывает в нижней Санта-Ане? Просто возмутительно. И ведь ровно ничего не понимает, вон как снисходительно смотрит. Такой взгляд бывает и у Денниса, да и вообще они, Джим и Деннис, бывают иногда похожи до удивления. Почти всегда не вовремя. Люси пренебрежительно фыркает, берет себя в руки и возвращается к прерванной на секунду готовке. – Как бы там ни было, тебе стоило бы следить за своим внешним видом. Преподаватель обязан быть аккуратным.
– Какой я есть, такой у меня и вид.
– Ерунда, ты вполне способен позаботиться о своей внешности. Кроме того, одежда говорит, подает сигналы о том, что ты думаешь о людях, с которыми общаешься и, конечно же, что ты думаешь о себе самом.
– Семиотикой одежды увлекаешься, мамочка?
– Как ты сказал, семиотика? Не знаю такого слова.
– То самое, что ты тут говорила про сигналы.
– Тогда – да. А ты бы пошел, посмотрел на себя в зеркало.
– Сию секунду.
– Ты останешься обедать?
– Нет, я только забежал проверить, нет ли мне каких писем.
Вот это как у них делается.
– Нет, ничего не было.
Джим торопливо удаляется – не хочет, видимо, нарваться на Денниса. Вот это тревожит Люси больше всего, эта все расширяющаяся трещина между отцом и сыном. Не трудно понять, насколько тяжело это для обоих. Каждому из них нужно ощущать уважение другого, это в порядке вещей. А сейчас, когда и у Джима, и у Денниса великое множество неприятностей, эта потребность становится еще более настоятельной. Поддержка, взаимопомощь в трудную минуту… Люси берет телефон и звонит Джиму в машину.
– Слушай, Джим, а ты не зайдешь к нам завтра вечером? Последнее время мы почти тебя не видим. – Не почти, а совсем, с того самого времени как Джим и Деннис разругались; ведь прошло уже больше недели, и Люси отчетливо чувствует, как все больше и больше обижается Деннис – да и Джим, наверное, тоже.
– Даже и не знаю, мама.
Люси разрывается между желанием сказать сыночку пару ласковых слов и тревогой за него.
– И не заявляйся сюда, как сегодня, – посмотрел, нет ли писем, и до свидания, – резко говорит она. – У нас тут не почта. Ты просто обязан зайти к нам в ближайшее время и нормально, спокойно пообедать с отцом и матерью, ты это понимаешь?
– Хорошо. – Голос из трубки тоже звучит резко. – Только не завтра. Но ничего хорошего из этого не получится – он еще решит, что я опять хочу жить за его счет. – И Джим положил трубку.
Буквально через пару минут приходит Деннис, злой и недовольный. Желая отвлечь его мысли от работы, Люси начинает рассказывать про Анастасию и Лилиан – занятие довольно рискованное, можно нарваться на окрик: «Да отстань ты от меня!» Но Деннис ограничивается нечленораздельным хмыканьем. После обеда Люси решает использовать другую тактику. Пусть он выговорится, не нужно копить это все внутри.