Золотое правило Трехпудовочки
Шрифт:
– Здрасте, девочки, – загудел из прихожей Димон, – какие у вас красивые розовые бантики!
Я живо схватила записку, скомкала ее и выбросила в помойное ведро.
– Как дела? – спросил Коробок, материализуясь на кухне. – Ты принарядила кисок? Розовое им к лицу, то бишь к мордам.
Я посмотрела вниз. Четыре ошейника имели одинакового цвета банты.
– Розовое им точно идет! – подхватила Маргоша, выруливая из коридора. – Ой, пить хочу! Сейчас всю воду в трубе выпью!
Я деликатно промолчала. Еще бы, съешь гору сухого корма, и потянет на
– Зеленый, синий и желтый выглядели ужасно, – в перерыве между глотками сообщала Маргоша, – я нашла на столе розовую ленту, теперь они одинаковые.
Я плюхнулась на табуретку. Спасибо, Маргоша, завтра мне опять придется идентифицировать кошек. Чем их пометить? Ну почему я не сообразила сразу, что ленточки легко развязать!
– Люди! – закричала Анфиса. – Люди! Сюда!
Чуть не свалившись на пол, я бросилась на зов и нашла вторую старушенцию в ванной.
– У меня нет морщин! – в экстазе провозгласила та. – Маска, улучшенная Новоселовой, дает невероятный эффект!
Я ущипнула себя за бок и ощутила боль. Нет, Танечка, ты не спишь, а на самом деле видишь сильно посвежевшее лицо бабуси.
– Здесь было пигментное пятно, – ликовала Анфиса. – И где оно?
– Нету, – в унисон пропели мы с Маргошей.
– Гусиные лапки испарились! – кудахтала Анфиса.
– Это зрительный обман, – встряхнулась Марго, – временный эффект! Надо посмотреть утром, при ярком солнечном свете!
– Завтра товарищи по партийной работе от зависти лопнут! – запрыгала Анфиса.
– Поосторожней, – предостерегла ее Маргоша, – твой организм не приучен к спортивным занятиям, еще развалится!
Но Анфису переполняло такое счастье, что она не обратила внимания на язвительное замечание Марго, а, громко распевая «Вихри враждебные веют над нами», ушла к себе.
– Опять туалет засорился, – вдруг сказала Маргоша.
Я попыталась изобразить удивление:
– Да ну? И часто это случается?
– Дом старый, – ответил Коробков, – завтра вызову сантехника.
– Выпью еще водички и лягу спать, – вздохнула Маргоша.
– Можешь найти сведения о Владе Сергеевне Ильченко? – спросила я, когда мы остались одни.
– Легко, – кивнул Димон, – пошли ко мне.
Спальня Коробка напоминала пульт управления космическим кораблем. В центре, на громадном столе, мигали экраны, стояли какие-то приборы с кнопками и лежала громадная клавиатура и несколько мышек.
Хакер постучал по клавишам.
– Ну… все чисто. Работала в детском доме, никаких нареканий. Давно живет на одном месте. Стопроцентно благонадежная гражданка. Службу бросила из-за болезни коксартроз, поражение тазобедренных суставов в тяжелой форме. Ей показана операция, но у Влады Сергеевны нету денег. Вот, читай здесь.
Я прищурилась.
«Если человек не вор, то он должен загибаться? Влада Сергеевна ничего у сирот не… а жила на зарплату, и че? Таперича ей не ходить? Давайте не жмотьте бабло».
«Богатая, да? Нафик ейной бабке помогать?»
«Ты всегда была…!»
«Ну и заДкнись».
– Что это? – удивилась я.
– «Живой журнал», – протянул Димон, – блог «Козulka-120». Судя по тексту, одна из бывших воспитанниц Влады Сергеевны пытается собрать ей средства на эндопротезы. А «Malpona» спорит, отговаривает людей перечислять средства. С Владой Сергеевной все ясно. Что тебя смутило?
– Ее умение врать не краснея, – вздохнула я. – Она излагала выдуманную историю про Юрия Гвоздева, как по написанному читала, ни одна мышца на лице не дрогнула.
Глава 11
Утром меня снова разбудил «живой будильник», на автопилоте я дошла до кухни и поняла, что не могу разобраться в стае кошек. Достала из холодильника батон «Докторской». Нервно оглядываясь на дверь, накрошила колбаски, насыпала в миски, потом, не заботясь о цвете «кормушек», поставила их в разных местах и заявила:
– Пусть это будет нашей маленькой тайной. Вечером получите полезный сбалансированный корм, а сейчас, битте, жрать подано, дамы. Кто закапризничает, останется голодным.
Рыжие тела заметались по кухне. Запах «Докторской» возбудил четвероногих, и Клепа, Гера, Лера и Ариадна стремглав бросились к мискам. Ни одна из них не закапризничала.
Я надела платье, взяла сумочку и поспешила на выход. Как всегда, примчалась на место раньше срока. Не могу приучить себя хоть чуть-чуть опаздывать. Сейчас придется топтаться у подъезда целых десять минут… Но тут раздалось:
– Таня! – И я увидела около большой двери две знакомые фигуры.
Киселевы оказались еще более нервными, чем госпожа Сергеева.
Лена выглядела как обычно. Неприметный костюм, дешевая сумка, слегка потрепанные туфли и почти полное отсутствие макияжа. А вот вид Ани поразил меня до глубины души. Где пирсинг, боевой раскрас, одежда с неприличными картинками? Куда подевались экстравагантная прическа и многочисленные браслеты с черепами? Сейчас передо мной стояла скромная девочка-подросток в светло-бежевом платье с темно-коричневыми пуговицами, в белых носочках и простых балетках. С ногтей снят черный лак. Руки сжимают портфельчик, личико сияет свежестью, на нем нет даже светло-розовой помады. Волосы Аня тщательно вымыла, и они пушились кудрявым облаком вокруг головы. Огромные голубые глаза смотрели на мир открыто. Аня производила впечатление милого домашнего ребенка, маминой дочки, отличницы, спортсменки, зубрилки, правильной донельзя. Метаморфоза была столь разительна, что я глупо спросила:
– Это ваша дочь?
Лена молча кивнула, а девица, явно довольная произведенным эффектом, хихикнула:
– Не узнали?
Мне очень не хотелось доставлять притворщице удовольствие, поэтому я совершила новую глупость, ответив:
– Отчего же? Ты не сильно изменилась за одну ночь. Меня смутил портфель. Зачем он нужен во время медицинского обследования?
Аня неожиданно почтительно ответила:
– Надеюсь, меня отпустят к полудню, хочу успеть на уроки биологии и химии, вот и взяла с собой учебники.