Золотое руно (сборник)
Шрифт:
Глаза Тони стали круглыми. Никаких воспоминаний не возникло у Эрика в голове; Дженис никогда раньше не говорила с мужем в таком тоне. Она пошла дальше, и Эрик догнал её и пошёл рядом. На нём по-прежнему было пальто; она подхватила своё пальто и сумочку, которые оставила возле двери.
– Джен, – сказал Тони, в этот раз просительным тоном. – Я… я прошу прощения, да? Прости меня. Теперь всё будет по-другому.
Джен развернулась, и на секунду Эрику показалось, что она передумает, но затем он осознал: она хотела увидеть Тони таким, запомнить его лицо в момент, когда он её потерял – драгоценное воспоминание, воспоминание на всю жизнь. Слова были не нужны, поэтому она ничего не сказала. Вместо этого она повернулась, и Эрик открыл ей тяжёлую дверь, и они вышли наружу, в ноябрьский день. Эрик был настолько накачан адреналином, что вообще не ощутил холода, но Джен почти сразу затрясло – как он подозревал в равной степени от холода и эмоционального напряжения. В этот раз он обнял её за плечи, и они зашагали к машине.
Глава 32
Меры безопасности в аэропорту Лос-Анджелеса были строже, чем что-либо, виденное Дэррилом до этого – в конце концов, всего одиннадцать дней назад здесь на стоянке арестовали агента Аль-Саджады с шестиугольной бомбой в багажнике. Тем не менее, будучи агентом Секретной Службы, Дэррил заметил десятки уязвимостей в их процедурах.
За пределами зоны досмотра их дожидался водитель лимузина в форменном облачении с табличкой с надписью «Хадкинс» – для Дэррила это был первый раз, когда он ехал в лимузине, а не бежал рядом с ним.
Бесси и Дэррил устроились на заднем сиденье, отделённом от водителя панелью дымчатого стекла. Дэррил подозревал, что Бесси думает о золотых днях, когда чёрные возили белых, а не наоборот. И кстати, если уж говорить о смене ролей, почему так получилось, что он читает её – или, если уж ей было суждено читать память президента, то почему тогда на посту президента не остался Обама?
Лимузин, пробираясь через лос-анджелесское уличное движение, отвёз их аж в Бербанкс. Дэррил не бывал в Лос-Анджелесе много лет и уже забыл, какие жуткие тут пробки, но Бесси вид надписи «Голливуд» над городом привёл в полный восторг. Когда они прибыли к месту назначения, им пришлось пройти через ещё несколько постов безопасности – в этот раз с ещё большим количеством дыр – каждый раз протягивая удостоверения охраннику в окно машины. Дэррила потрясло то, сколько на это тратилось времени и насколько неэффективен был процесс допуска; он успел придумать пять способов пробраться внутрь мимо постов охраны.
Раньше ему нечасто приходилось бывать на киностудиях, и он мало что знал о корпоративных слияниях, но, по-видимому, «Дисней» сейчас владел «Эй-би-си-студиоз», поэтому в дополнение к обычной продукции «Диснея» здесь снималось множество комедийных и драматических сериалов. Павильоны были гигантскими кубическими зданиями цвета сыра с огромными рекламами продукции «Эй-би-си» или «Диснея» на стенах – надо же, «Семейство Чедвиков», оказывается, до сих пор снимают.
Водитель выскочил из кабины и открыл для Бесси заднюю дверь. Дэррил выбрался с другой стороны, и женщина с каштановыми волосами лет двадцати пяти пересадила их в гольфмобиль – водитель лимузина позвонил ей и предупредил, что они подъезжают.
– Здравствуйте, – сказала женщина. – Я Меган; я ассистент Джессики Борзицки. Я вас доставлю на место.
Она повезла их через череду проездов между зданиями и мимо каких-то гигантских грузовиков и остановилась перед входом в один из павильонов. Надпись на двери гласила: «Не входить, когда мигает красная лампа». Лампа не мигала – так что они вошли.
Они пошли по узкому пространству между внешними стенами павильона и фанерными задниками декораций. Огромные чёрные кабели тянулись по полу; иногда им приходилось прижиматься к стене, чтобы дать пройти встречным; для Бесси это было длинное и изнурительное путешествие. Наконец фанерная стена закончилась, и Меган свернула за неё. Здесь стояли длинные столы, уставленные кофейниками, блюдами с бутербродами и пирожными и корзинками с прочими закусками, предназначенными, по-видимому, для обслуживающего персонала; несколько человек стояли у одного из столов и тихо беседовали. Они прошли мимо, подошли к ещё одной фанерной стене, только эта плавно закруглялась…
Они прошли вдоль неё и вдруг оказались…
…в Овальном кабинете.
Да, это была реконструкция, но, за исключением того факта, что вверху вместо потолка была мешанина осветительной аппаратуры, она была идеальной. И, подумал Дэррил, она и должна быть такой: большинство американцев видели в своей жизни множество изображений Овального кабинета и имели хорошее представление о том, как он выглядел до того, как был уничтожен. Агент Секретной Службы внутри него считал глупым то, что информация о помещении, в котором президент проводит большую часть своего времени, так широко популяризируется: где оно находится, его точные размеры, все его углы и закоулки. Но так было, и здесь была воссоздана его почти точная копия. Впрочем, неудивительно: многие жители столицы обожали смотреть «Внутри кольца», называя его лучшим сериалом о жизни Белого Дома со времён «Западного крыла [52] ».
52
Американский телесериал, транслировавшийся в 1999–2006 годах, действие которого разворачивалось в западном крыле Белого Дома, где расположен Овальный кабинет и офисы президентской администрации.
Тут лицо Дэррила расплылось в улыбке. Он разглядывает декорацию, тогда как вот он, сидит собственной персоной за столом «Резолют» [53] – Кортни Б. Вэнс, исполнитель роли президента Максвелла Донкастера. Вэнс был одним из любимейших актёров Дэррила; он был страшно рад, когда кинопремию NAACP [54] этого года присудили Вэнсу. Вэнс смотрел куда-то в сторону, по-видимому, чего-то ожидая.
– У них перерыв на ланч через несколько минут, – сказала Меган.
53
Деревянный резной стол в Овальном кабинете, рабочее место президента.
54
National Association for the Advancement of Colored People – Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения.
– Можем сделать ещё один дубль, Кортни? – спросил откуда-то женский голос; Дэррилу не было видно его обладательницу.
Вэнс кивнул. Он взял трубку стоящего перед ним на столе телефона и заговорил в неё.
– Немедленно соедините меня с российским президентом, – сказал он. – Если он спит, разбудите! – Он с грохотом вернул трубку на место и с тем, что в сценарии, несомненно, было прописано как «выражение решимости на лице президента», завершил дубль.
– Идеально, – сказал женский голос. – Ладно, всем спасибо, перерыв.
– Теперь нам можно войти? – спросил Дэррил Меган.
Бесси, которая, похоже, была возбуждена сильнее, чем Дэррил когда-либо видел, спросила:
– Могу ли я поздороваться с мистером Вэнсом?
Меган улыбнулась.
– Конечно. – Вэнс как раз выбирался из-за стола. – Пойдёмте со мной.
Бесси выглядела так, что вот-вот лопнет. Дэррил последовал за ними.
– Кортни, – сказала Меган, когда они подошли, – это миссис Стилвелл и мистер Хадкинс. Мистер Хадкинс – настоящий агент Секретной Службы.
Вэн был галантен. Он церемонно взял руку Бесси в свои и сказал:
– Весьма рад знакомству, мэм. – Дэррил улыбнулся: за один день пожать руку двоим неграм – для Бесси это, должно быть, рекорд. Затем Вэнс повернулся к Дэррилу и пожал ему руку более твёрдо: – Большая честь познакомиться с вами, сэр.
– Спасибо, – ответил Дэррил.
– Вы будете консультировать сериал? – спросил Вэнс.
– Не совсем.
– Я надеюсь, что вы останетесь довольны свои визитом.
Меган, должно быть, уловила в этой фразе намёк.