Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Ты садись, – сказал Дон, когда они, наконец, добрались до кухни. Хотя он и корил себя за это, вид медленных методичных движений Сары приводил его в отчаяние. И, кроме того, он ел втрое больше её; это он должен всё делать. – Гунтер, – сказал он – громко, но не напрягая голос; в этом не было необходимости. МоЗо появился почти тут же. – Мы с тобой будем готовить ужин, – сказал он роботу.
Сара медленно опустилась на один из трёх деревянных стульев, что окружали кухонный стол. Когда они с Гунтером двигались по тесному помещению, доставая кастрюлю и сковородку
– Что случилось? – спросила она, наконец.
Он ничего не ответил, и едва удердался от того, чтобы загреметь посудой. Но Сара слишком давно его знала, и пусть экстерьер его тела изменился, его язык вне всякого сомнения остался прежним. Насторожил ли её необычный наклон его головы, или тот простой факт, что он ничего не говорил, кроме редких указаний Гунтеру – он не мог сказать. Но он не мог спрятать своё настроение от неё. И всё же он попытался всё отрицать, хоть и знал, что это бесполезно.
– Ничего.
– В городе что-то сегодня пошло не так?
– Нет. Просто я устал, вот и всё. – Он сказал это, склонившись над разделочной доской, но украдкой бросил на неё взгляд, чтобы оценить реакцию.
– Я чем-нибудь могу помочь? – спросила она, озабочено сдвинув брови.
– Нет, – сказал Дон, и позволил себе ещё одну, последнюю ложь – в последний раз. – Всё будет хорошо.
Глава 36
Сара внезапно проснулась. Её сердце колотилось, вероятно, сильнее, чем допустимо в её возрасте. Она взглянула на электронные часы. 3:02 ночи. Рядом с ней лежал Дон; его дыхание производило тихий звук при каждом выдохе.
Идея, которая вырвала её из сна, была настолько захватывающей, что она хотела было его разбудить, но потом решила этого не делать. В конце концов, это было весьма смелое предположение, а у него и так в последнее время были проблемы со сном.
Её сторона кровати была ближе к окну. Миллион лет назад, когда они решали, кто где будет спать, Дон сказал, что она должен спать у окна, чтобы смотреть на звёзды, когда пожелает. Сейчас же слезание с кровати превратилось в форменную пытку.
Её суставы не гнулись, спина болела, а нога всё ещё заживала. Но она сумела, опираясь на тумбочку, поднять себя на ноги – в равной степени усилием воли и напряжением тела.
Она короткими шаркающими шагами шаковыляла к двери, помедлила и отдышалась, держась за дверную ручку, затем продолжила путь – по коридору и в кабинет.
Экран компьютера был чёрен, но ожил, как только она тронула мышку, чтобы выставить пониженную яркость, подходящую для тёмной комнаты.
Через мгновение объявился Гунтер. Наверное, он был внизу, подумала Сара, но услыхал шум её шагов.
– У вас всё хорошо? – спросил он. Он так сильно уменьшил громкость голоса, что Сара едва его различала.
Она кивнула.
– Всё в порядке, – прошептала она. – Я хотела кое-что проверить.
Сара любила истории – даже апокрифические – о моментах озарения: о том, как Архимед выскочил из ванны и голым бегал по улицам Афин, крича «Эврика!», о Ньютоне, наблюдающем за падением яблок (хотя она предпочитала ещё менее правдоподобную историю о том, как яблоко упало ему на макушку), об Августе Кекуле, проснувшемся с готовой химической формулой бензола после того, как увидел во сне змею, кусающую себя за хвост.
За всю её карьеру у Сары лишь раз случилось подобное откровение: когда она много лет назад, играя в скрэббл в этом самом доме, вдруг догадалась, как нужно упорядочить текст первого послания с Сигмы Дракона.
Но сейчас, возможно, её настигло второе.
Её внук Перси спрашивал её мнения об абортах, и она сказала, что долго мучилась над этим вопросом.
И так оно и было, всю её жизнь.
Но что она вспомнила только сейчас – это как она, вот прямо как сегодня, проснулась в три часа ночи. Это было 28 февраля 2010 года, в воскресенье, за день до того, как из Аресибо был отправлен первый ответ на первое сообщение драконианцев. Они с Доном были в своём гостевом домике при обсерватории, и листья пальм хлопали по деревянным стенам, создавая постоянный фоновый шум.
Она решила, что недовольна своим ответом на вопрос номер сорок шесть. Она ответила «да», желание матери всегда бьёт желание отца относительно обоюдно согласованной беременности, но сейчас ей показалось, что она склоняется в пользу «нет». И поэтому Сара поднялась с узкой койки. Она включила ноубук, содержащий мастер-копию данных, которые будут отправлены на следующий день, изменила свой ответ на этот единственный вопрос и перекомпилировала файл послания. Завтра её ноутбук подключат к большой чаше, и эта отредактированная версия будет отправлена к звёздам.
Разве может повлиять мнение одного человека из тысячи по одному-единственному вопросу на общую картину? Так она тогда думала. Но слова Карла Сагана звучали сейчас в её голове: «Кто говорит от имени Земли? Мы говорим». Я говорю .
А Сара хотела дать драконианцам самый честный, самый искренний ответ, на какой была способна.
К этому времени копии вроде бы окончательной редакции ответа уже были записаны на CD-диски, и была изготовлена архивная распечатка, которую Дон недавно принёс ей из университета. Сара и думать забыла о той ночи в Пуэрто-Рико тридцать восемь лет назад, пока не вспомнила несколько минут назад.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил Гунтер.
– Просто составь мне компанию, – ответила Сара.
– Конечно.
С Гунтером за плечом она тихо приказала компьютеру вывести копию её вариантов ответов на драконианскую анкету.
– О-кей, – сказала она компьютеру. – Показать ответ на вопрос сорок шесть.
На экране подсветилась новая ячейка.
– Сменить ответ на «нет», – сказала она.
Дисплей отразил изменение.
– Теперь перекомпилируем все мои ответы. Во-первых… – она продиктовала инструкции, которые компьютер покорно исполнил.