Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Я говорил такое, да. И ничто не изменило моего мнения.
– Монти Эйджакс не не стал бы выдвигать такое обвинение, если бы не считал это верным делом.
– Я… полагаю, что так, – сказал Фрэнк. По его лицу было понятно, что он никогда всёрьёз не обдумывал возможность того, что Хаск и правда виновен.
– Если ваш пришелец виновен, его, вероятно, признают таковым, – сказал Дэйл. – Это не Лос-Анджелес Перри Мейсона. Окружной прокурор в этом городе выигрывает девяносто процентов дел.
На лице
– Я… я думал, что это скорее ближе к пятидесяти.
– Мы выбираем наших окружных прокуроров, доктор Нобилио. Вы думаете, избиратели станут переизбирать прокурора, который не выигрывает большинства дел? Если ваш пришелец это сделал, и если убийство было умышленным, то его, вероятно, признают виновным в убийстве первой степени.
– Нет. Нам нужно, чтобы его освободили.
– Я не могу этого гарантировать. И если он виновен, и полиция не нарушила его прав – а это очень маловероятно, я вам говорю – то нет никаких причин отпускать его.
– На кону не только вопрос о том, кто убил Клетуса Колхауна. Господи, да это же наш первый контакт с инопланетянами. Последствия будут невообразимые. Послушайте, вы застали меня врасплох своим вопросом. Я пришёл к вам не потому, что вы чёрный. Я пришёл к вам из-за карьеры, которую вы сделали. Вы берёте дела, в которых рассматриваются большие вопросы – дела по гражданским правам, прецедентные дела против несправедливых законов. Вот почему я здесь. Вот почему мне нужны вы.
Дэйл задумался. Его лицо оставалось непроницаемым; единственным звуком в кабинете было его сиплое дыхание.
– Моя расовая принадлежность, разумеется, не могла быть фактором – я это признаю. Но людям любой расы приходится считаться с естественным течением времени. Вы всё ещё достаточно молодой человек, доктор Нобилио, но мне уже скоро стукнет семьдесят. У меня есть домик в Джорджии, где я планирую поселиться, удалившись от дел. А это дело может оказаться чрезвычайно сложным и изнурительным.
– На это мне нечего возразить, – сказал Фрэнк. – И я не могу сказать, что вам нужно это дело в качестве венца карьеры – вас и без него будут помнить за дюжину других дел.
– Всего за дюжину? – сухо уточнил Дэйл. Он немного помолчал, потом сказал: – Я хочу аванс в пятьдесят тысяч долларов. Моя ставка – пятьсот долларов в час за моё время, плюс двести долларов в час за время моих помощников, плюс расходы.
– С этим у нас э-э… есть проблема.
– Вы ожидали, что я буду работать pro bono ?
– Нет-нет, вы заслуживаете вознаграждения, и я это понимаю. Но у тосоков нет денег, а офис моего босса, разумеется, не может в этом участвовать открыто.
– Что вы предлагаете?
– Тосокские технологии, разумеется, будут внедряться на Земле; капитан Келкад согласился запатентовать все технологии, имеющиеся на борту звездолёта, и заплатить вам четверть процента всех доходов, полученных от лицензирования этих технологий.
– В течение всего срока действия? – спросил Райс. – И независимо от исхода дела?
– В течение всего срока действия, – подтвердил Фрэнк. – И вы их получите независимо от того, выиграете ли дело. – Он улыбнулся. – Не успеете оглянуться, станете богаче Билла Гейтса.
– Я не алчен, доктор Нобилио, но…
– Но подумайте обо всём хорошем, что вы сможете сделать с такими деньгами.
Дэйл кивнул.
– Хорошо.
– Вы берёте дело?
– Беру.
– Спасибо. Спасибо. Когда вы сможете увидеться с Хаском?
– Где он? В Паркер-центре?
Фрэнк кивнул.
– Я скажу Карен освободить мне вечер. – Он поднялся, медленно и грузно. – Идёмте.
Фрэнк встал.
– Нам, наверное, нужно поработать над его алиби.
Дэйл вышел из своего широкого дубового стола. Он положил гигантскую ладонь на плечо Фрэнка.
– Нет никаких «нам», молодой человек.
Фрэнк моргнул.
– Прошу прощения?
– Вы не адвокат. Вы не можете присутствовать, когда я разговариваю с Хаском.
– Что? Почему?
– Потому что разговоры между ним и мной конфиденциальны – но только в том случае, если ведутся наедине. Иначе любой из участников – не только вы, но также он или я – может быть вызван в суд в качестве свидетеля.
– Но я хотел бы в этом участвовать. Чёрт побери, президент хочет, чтобы я в этом участвовал.
– Я понимаю – но вы не можете.
– А вы не можете… ну, я не знаю… назначить меня представителем? Что-то вроде того.
– Агентом, вы хотите сказать. Нет, я не могу этого сделать – в конце концов, существует вполне реальная возможность того, что вас вызовет в качестве свидетеля та или другая сторона. – Дэйл начал двигаться в направлении дверей красного дерева, ведущих из кабинета в приёмную. – Простите. Вы меня наняли, теперь вам придётся довериться мне.
*10*
В Паркер-центре Хаска поместили в специальную камеру, отдельно от других арестованных. Но это было единственной уступкой его уникальному статусу. Камера была грязная, с изрисованными граффити стенами. Здесь была раковина и унитаз, и то и другое на виду. Также был стул, но тосок не мог на нём сидеть, и потому был вынужден всё время стоять, ухватившись для равновесия задней рукой за прут решётки.
Фрэнк Нобилио и Дэйл Райс приблизились к камере, и охранник впустил их внутрь.