Золотой Будда
Шрифт:
Корабль ложился в дрейф, а Моралес стоял на палубе и ждал, пока не услышал скрежет, с которым его лодка задела борт грузового судна. Новая волна, осыпав его брызгами, ударила о борт. Моралес соскользнул по мокрой палубе, ухватился за веревочную лестницу и вскарабкался на борт корабля. За это утро он раз двадцать прокручивал в голове сложившуюся ситуацию. Все происходило именно так, как он себе представлял. Двое из экипажа корабля уже поджидали его наверху, чтобы помочь подняться на палубу. Оба являли собой довольно интересное зрелище, но утруждать себя приветствиями они не стали. Один из них просто указал на лестницу, ведущую на капитанский мостик. Затем они как по команде развернулись, и Моралес оказался на палубе в гордом одиночестве. Глядя им вслед, Моралес счел необходимым помолиться Богу, чтобы, не приведи Господь, не встретиться с ними снова где-нибудь в темном переулке.
Он немного помедлил, прежде чем карабкаться дальше наверх на капитанский мостик.
Он перевидал на своем веку много разных кораблей и мог на глаз определить размеры и водоизмещение. Сейчас он безошибочно мог сказать, что этот корабль был 560 футов длиной и 75 шириной, водоизмещением примерно 11000 тонн. Пять подъемных стрел, две за трубой и три на верхней палубе, ожидали погрузки. Он насчитал шесть держателей с двенадцатью люками. Скорее всего, в молодости это был быстроходный грузовой лайнер. Он даже предположил, что его спустили с доков в начале 1960-х. Флаг был итальянским. Наверняка без регистрации, Моралес с этим сталкивался довольно часто.
«Орегон» выглядел очень потертым, если на него смотреть с воды, но при взгляде с верхней палубы он казался просто убогим. Ржавчина покрывала палубу ровным слоем, начиная от перил и заканчивая якорной цепью, все было ржавым от старости и сырости. Однако, как ни странно, механизмы выглядели на удивление жизнеспособно.
На палубе был навален кучками всевозможный хлам. То тут, то там выглядывали рукоятки инструментов, разряженные аккумуляторы и еще Бог знает что, каким-то чудом попавшее на корабль. За все годы службы лоцманом Моралесу еще ни разу не приходилось видеть корабль в подобном состоянии.
Он вскарабкался по лесенке, ведущей на капитанский мостик, прошел мимо балок с облупившейся и висящей лохмотьями краской и дошел до иллюминатора, петли которого скрипели и скрежетали в такт качке. Он немного помедлил и прошел внутрь через распахнутую настежь дверь. Изнутри рубка выглядела совсем скверно, хотя после вида верхней палубы Моралеса уже трудно было чем-либо удивить. Рулевое колесо и когда-то полированная поверхность приборной панели управления были изъедены следами непогашенных окурков. Помещение выглядело необитаемым, это впечатление усиливали подоконники, покрытые толстым слоем пыли и сморщенными трупиками дохлых мух. Окончательно испортил настроение Моралеса внешний вид капитана, который отлично вписывался в удручающую атмосферу, царившую на этом судне.
Моралеса приветствовал странного вида субъект с огромным, болезненного вида животом, нависающим над форменным капитанским ремнем. Лицо пересекал уродливый шрам, а нос был настолько неудачно сломан, что как-то странно кривился по направлению к левой щеке. И это обстоятельство совсем не прибавляло капитану ни обаяния, ни красоты. Довершали картину жидкие черные волосы, прилизанные назад с помощью какого-то жирного геля, и жиденькая бороденка в форме клина. Особую живописность вносило разнообразие цвета в облике капитана. Красные воспаленные глазки плохо сочетались с желто-коричневыми прокуренными зубами, завершали картину большие волосатые руки, сплошь покрытые голубыми татуировками. Старая поношенная капитанская фуражка украшала его макушку. Тропическая жара и отсутствие кондиционера делали свое дело, и Моралес пришел к заключению, что капитан не принимал ванны как минимум месяц. Не каждая собака рискнула бы подойти близко к этому человеку.
Он протянул потную грязную руку Моралесу в качестве приветствия и заговорил по-английски.
— Рад приветствовать на борту. Я капитан Джед Смит.
— Хесус Моралес. Лоцман припортового офиса в Сантьяго. — Моралес чувствовал себя как-то некомфортно. Смит говорил по-английски с явным американским акцентом — совсем не этого он ожидал, поднимаясь на борт итальянского судна.
Смит тем временем протянул ему пакет с бумагами.
— Здесь наша регистрация и документы на груз.
Моралес мельком бросил взгляд на бумаги. Официальные уполномоченные изучат их более детально. Его делом было выдать кораблю разрешение зайти в порт. Он протянул капитану обратно пакет.
— Приступим?
Смит махнул рукой в сторону деревянного руля, который выглядел неправдоподобно старомодным для корабля, построенного в шестидесятые.
— Судно в вашем распоряжении, сеньор Моралес. К какому доку вы собираетесь нас пришвартовать?
— Все доки заняты до вторника. До этого вам придется постоять на якоре посередине залива.
— Еще четыре дня? Проклятье! Встреча уже назначена. Мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда же наконец разгрузят наше судно.
Моралес пожал плечами.
— Это не мое дело. Кроме того, доки забиты судами, стоящими на разгрузке нового оборудования для ферм и автомобилей. Наконец сняли эмбарго. У них явное преимущество перед вами.
Смит, будто бы сдаваясь, поднял руки над головой.
— Ничего не поделаешь! Нам не впервой заставлять наших заказчиков ждать разгрузки. — Он криво ухмыльнулся. — Надеюсь, мне и моей команде будет хотя бы позволено сойти на берег и поближе познакомиться с вашими кубинскими дамами!
У Моралеса пошел мороз по коже. Не глядя на капитана, он шагнул к штурвалу и приказал дать полный вперед. Лоцман почувствовал, как задрожала под ногами палуба, как ожило железное нутро корабля. Скрипя, старое судно стало набирать ход, и лоцман направил его в узкий проход залива Сантьяго, отделенного от моря высокими острыми скалами, вертикально торчащими их пучины.
Без опытного лоцмана нечего было и думать попасть в эту запертую в рифах гавань. Старый форт Морро Касл сурово встречал гостей, глядя вниз с двухсотфутовой высоты.
Моралес заметил, что Смита и его разношерстную команду явно заинтересовали оградительные сооружения, возведенные по приказу Фиделя Кастро, когда он ожидал, что Соединенные Штаты будут атаковать Кубу. Они изучали пушечные гнезда и оружейные склады с помощью дорогих суперсовременных биноклей.
Моралес усмехнулся себе в усы. Пускай себе рассматривают на здоровье, все равно большая часть оборудования вышла из строя. Только два небольших укрепления да группа солдат были готовы отразить внезапное вторжение непрошеных гостей с моря.