Золотой человек
Шрифт:
Ноэми привыкла беспрекословно исполнять приказания матери. Она быстро повязала голову пестрым турецким платком из чистого шелка, который был на диво к лицу ей. Тимар узнал свой подарок.
— До скорого свидания! — сказали друг другу мать и дочь с нежным поцелуем. Видимо, расставаясь даже на самый короткий срок, они прощались так, словно уезжали в дальние края, а встречались с объятьями и поцелуями, как после долгой разлуки… Это и понятно, ведь у бедняжек на всем свете больше никого не было…
Ноэми вопросительно взглянула на мать, а та в ответ кивнула ей головой.
И Ноэми с Тимаром отправились побродить по острову.
Тропинка была так узка, что им приходилось идти совсем рядышком. Альмира не отставала от них, то и дело просовывала свою огромную голову между ними, как бы разделяя их.
За три года островок заметно преобразился. Деревья и кусты буйно разрослись. Всюду виднелись следы заботливых рук. Тропа шла теперь через весь остров. Густой кустарник в роще был выкорчеван. Особенно разрослись тополя, — их стволы стали чуть ли не в два обхвата. Диким саженцам были привиты благородные сорта, а сохранившиеся низкорослые дички искусная рука превратила в живую изгородь. За плодовым садом, обнесенным живой изгородью, начинался луг, где мирно паслись козы и овцы. Маленький белый ягненок с красной лентой на шее наверняка был любимцем Ноэми.
Когда козы и овцы заметили девушку, они со всех ног бросились ей навстречу, радостно блея при этом (Ноэми, видимо, отлично понимала животных), и сопровождали их с Тимаром, пока они не пересекли пастбище и не дошли до живой изгороди на другом конце луга.
За лугом раскинулась чудесная роща; толстые стволы развесистых ореховых деревьев были гладкие, как шелк.
— Эти ореховые деревья — величайшая гордость мамы, — сказала Ноэми. — Им всего пятнадцать лет. Они только на годик моложе меня.
С какой милой непосредственностью было сказано это!
Справа от ореховой рощи простиралась топь. Тимар хорошо помнил эти места. Когда он впервые приехал на остров, ему пришлось пробираться через болото. Теперь низина заросла желтыми лилиями и какими-то огромными белыми цветами, по форме напоминавшими ландыши, а посреди болота неподвижно, как изваяния, стояли два аиста, — казалось, они безмолвно созерцали красоты природы.
Тимар открыл калитку в изгороди, и они очутились в лесной чаще. Ему нравился этот глухой, нетронутый лес. Но он заметил, что его спутница как будто испытывает смутный страх в этом заброшенном уголке.
— Вы по-прежнему одни на этом острове? — спросил Михай.
— Одни, совсем одни, — ответила Ноэми. — Время от времени в дни ярмарок к нам наведываются люди с того берега для закупок и обмена, а зимой сюда приезжают лесорубы, — они помогают нам рубить деревья и выкорчевывают кустарник. Плату за труд они берут деревьями. Ну, а с остальной работой мы управляемся сами.
— Но ведь выращивать плоды не так-то просто, это очень хлопотливое дело, с одними гусеницами пока управишься…
— О, с ними у нас не так уж много хлопот. Вон видите, сколько в кустах птичьих гнезд? Там живут наши «поденщики» — пернатые друзья наши. Здесь их никто не трогает, и они отплачивают нам за это сторицей — помогают уничтожать вредных насекомых. Слышите, как весело они щебечут?
Роща вся звенела птичьими голосами. Близился вечер, и пернатые спешили к своим гнездам, щебеча каждый на свой лад. Кукушки мерно отсчитывали время, а певчий дрозд насвистывал свой мотив, словно декламируя греческие стихи.
Вдруг Ноэми громко вскрикнула, побледнела, в испуге схватилась за грудь и резко отшатнулась. Тимару пришлось поддержать ее, чтобы она не упала.
— Что с вами?
Ноэми закрыла лицо руками и, как ребенок, не то плача, не то смеясь, жалобно промолвила:
— Взгляните, вон там…
— Что, где?
— Да вон там!
По траве медленно и неуклюже передвигалась огромная бородавчатая жаба. Она опасливо поглядывала выпученными глазами на людей, готовая в любой миг прыгнуть в ближайшую яму.
Ноэми от страха застыла на месте.
— Вы так боитесь лягушек? — спросил Тимар.
— Ужасно. Я умру со страха, если она бросится на меня.
— Вот-вот, все девушки так. Кошечек они любят, потому что те мурлычут и ластятся к ним, а лягушек боятся, потому что они, видите ли, безобразны. А вы знаете, что лягушки полезны людям не меньше, чем птицы? Это отвратительное на вид существо — незаменимый помощник садовода. Есть такие жуки, гусеницы и бабочки, которые вредят только ночью, когда певчие птицы спят и никто не оберегает сады. Вот тут-то и вылезает откуда-нибудь из щели омерзительная жаба и в темноте начинает охоту на вредителей. Если б вы видели, как усердно она расправляется с гусеницами, ночными бабочками, мотыльками, дождевыми червями, куколками майского жука, различными личинками, слизняками и улитками, которые уничтожают нежные побеги и завязи плодовых деревьев. Стойте спокойно и наблюдайте. Не бойтесь, эта уродливая жаба совершенно безобидна, она вовсе не хочет ни пугать вас, ни вредить вам. Ведь вы же ей не враг. Смотрите, как она уставилась вон на того синего жука с трепещущими крылышками, — это самый опасный вредитель плодовых деревьев и лесных насаждений. Одна его личинка способна погубить молодое дерево. Вот наш бородавчатый друг и наметил себе жертву. Не станем мешать жабе. Смотрите, смотрите, подобралась… так… готовится… Раз! Прыжок! Видели, какой у нее длинный язык? Был древоед, миг — и нет его, проглочен. Вон, изо рта у жабы торчат его крылышки. Ну как, убедились, что не такое уж противное существо этот наш друг?
Ноэми в восторге всплеснула руками и теперь уже смотрела на жабу без всякого ужаса. Она позволила Михаю взять ее за руку и подвести к самому краю болота; а он продолжал рассказ о жабах и лягушках, об их веселом нраве и необычайных повадках.
— Вы никогда не слышали о голубой лягушке? Была такая, — ее однажды купил прусский король за четыре тысячи пятьсот талеров. А о лягушке, которая ночью светится фосфорическим светом? Эта лягушка норовит забраться в дом и, спрятавшись между балками, отчаянно квакает по ночам. В Бразилии нередко случается, что светящиеся лягушки заглушают своим гвалтом певцов в оперном театре и даже целый оркестр.
Теперь Ноэми от души смеялась, слушая рассказ о лягушках, наводивших на нее раньше такой ужас. А ведь когда люди смеются, это значит, что между ними зарождается симпатия…
— Все-таки признайтесь, что квакают они отвратительно!
— Как сказать… Видите ли, кваканье лягушек не что иное, как ласковые слова, с которыми кавалер обращается к своей даме. Квакают лишь самцы, самки же безмолвствуют, они просто немы. Лягушка-самец всю ночь напролет напевает своей возлюбленной: «О, как ты прекрасна, как очаровательна!» Трудно себе представить более нежных и любезных поклонников, чем лягушки.
Слова его даже растрогали Ноэми.
— Кроме того, лягушки — ученые существа. Правда, правда, древесная лягушка-квакша предсказывает погоду. Квакши предчувствуют ненастье. Перед дождем они вылезают из воды и громко подают голос. А когда чуют засуху, погружаются в воду.
— Вон оно что! — Рассказ Михая явно возбудил любопытство Ноэми.
— Стойте, я сейчас поймаю вам квакшу! — сказал Тимар. — Вон она квакает, слышите? Там, в орешнике.
Вскоре Тимар вернулся, держа в руке свою добычу.