Золотой дракон
Шрифт:
— Что ж, и каковы ваши силы? — спросил Меагорн.
— Отряд сам по себе небольшой и почти не вооружён, но если мы выступим, я почти на сто процентов уверен, что за нами поднимется всё население города.
— Смелые размышления, — недоверчиво произнёс Экрон. — Почему вы так в этом уверены?
Старик мрачно усмехнулся:
— Друг мой, вы не прожили в городе и дня, а уже наверняка стали свидетелем произвола стражников и солдат гарнизона. — Старик замолчал, и продолжил после того как Экрон мрачно кивнул: — Так вот, такой беспредел здесь творится каждый день. Чаша
Килан подошёл к окну и заглянул в небольшую щель, образованную прорехой в ткани. На улице было спокойно.
— Вам нужна наша помощь, так ведь?
Старик немного сконфузился от такого вопроса, и ответил не сразу:
— Видите ли, сэр, когда народ узнает о вашем происхождении и о том, что именно вы поднимаете их на бунт…
— Делу придастся определённый уровень законности, я понимаю, — договорил за старика Килан.
Он замолчал. Сложившаяся ситуация стоила того, чтобы её тщательно обдумать. Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем Килан пришёл к решению. Обратившись к друзьям, он твёрдым тоном произнёс.
— Дело стоит свеч, друзья. Такой шанс упускать нельзя.
— А как же наше путешествие к золотому дракону? — уклончиво спросил Тардор.
— Мы его не отменяем, просто перенесём на неопределённый срок. Послушайте, если мы поднимем народ этого города — а население здесь довольно-таки большое, — на бунт против этого их бургомистра, мы сделаем важный ход в борьбе против короля.
— Да, но тогда ты себя раскроешь, — в противовес сказал Форин, — и все силы короля направятся против нас. Готовы ли мы будем отразить такой удар с одним лишь только городом, пускай и так хорошо защищённым?
— Да, предприятие очень опасное, но, так или иначе — время действовать настало. Через какое-то время, а я уверен, что этот час не горами, город и так взбунтуется. Но вот только получится ли у них самостоятельно сменить власть, без нормального вооружения и хорошего командования? Что-то мне подсказывает, что нет, и получат они такой удар, после которого и мысли о продолжении какой-то борьбы в их головах не будет.
— То есть, ты решил, — подытожила Анария, — выложить все карты на стол. Всё-таки это очень рискованно, но я считаю, что верно.
— Спасибо, Анария. Я рад, что ты поддерживаешь мою мысль, — Килан улыбнулся девушке, отчего она покраснела.
— Ох, ну началось… — простонал Форин. — Ещё и пирушки никакой не было, а наши голубки уже воркуют.
— Форин! — укоризненно прикрикнула Анария.
— Да ладно, ладно, — усмехнулся гном. — Так чего, идём мылить шею бургомистру?
— Да, — Килан устремил свой взгляд на старика, который до этого мирно сидел в сторонке, внимательно слушая их разговор. — Мы поможем вам в борьбе против бургомистра. И будем надеяться, что в дальнейшем, когда настанет час выступить против короля, народ Миста будет на нашей стороне.
Старичок весь засиял.
— Я уверен, что они пойдут за вами, сэр, лично я пойду до конца.
Старик предложил им свою комнатушку в качестве
Всё время, пока его не было, а это заняло около трёх часов, воины мирно спали на раскиданных в спешке на полу одеялах.
Мерный храп заполнял небольшое пространство комнаты, когда Килан вдруг вскочил в мокром поту. Анария, сидевшая невдалеке, кинула не него обеспокоенный взгляд.
— Что-то случилось, Килан?
Воин выглядел совершенно измученным, и ответил не сразу:
— Просто… приснился очень странный сон, — он бросил быстрый взгляд на девушку. — А ты почему не спишь?
— Да так, что-то не спится, — пожала плечами Анария. — Расскажешь, о чём был этот сон?
Девушка встала со своего места и придвинулась почти вплотную к Килану.
— Мне снилась мать. Казалось, будто я стою в каком-то старом лесу, и деревья там очень высокие, с густыми кронами. Я бреду куда-то через лес, поначалу я не знаю, куда нужно идти, такое ощущение, что у меня нет цели. Но вот в моих ушах раздаётся голос матери — голос, который я буду помнить всегда. Она зовёт меня, просит помочь, и я бегу, бегу, ломая ветки и перепрыгивая через глубокие овраги. Но чем быстрее я бегу, тем слабее становится её голос. Через какое-то время он вообще пропадает, а меня окружают страшные тени, все чёрные, с красными пятнами вместо глаз. Они смеются надо мной, и когда я пытаюсь ударить их мечом, они хватают меня и бросают в глубокий овраг, у которого нет дна.
— Это всего лишь сон, Килан, не переживай так…
— А что, если мать и правда жива? Ведь никто так и не нашёл её. Помню, отцу тогда просто сказали, что она не вернулась с утренней прогулки, и что в округе были замечены отряды орков…
Анария посмотрела воину, в глаза цвета морского бриза… В них стояли капли слёз. Она взяла его за руку, и на мгновение их взгляды пересеклись, девушка подалась вперёд с намерением обнять его, но неожиданно в дверь постучали.
***
Килан отпустил руку девушки и, быстро подойдя к двери, тихо спросил:
— Кто?
— Свои, — раздался за дверью похрустывающий голос старика.
Килан отпёр засов и открыл дверь. На пороге стояли четыре человека. Все они разительно отличались друг от друга. Помимо уже знакомого нам старика, в убежище зашли: здорового вида мужичок средних лет, отличительной особенностью которого была глубокая рана, тянувшаяся от переносицы ко лбу; парень лет тридцати, довольно-таки худощавый; и совсем ещё молодой юноша с быстрыми, постоянно бегающими из стороны в сторону глазами.
Анария спешно разбудила остальных, и уже через несколько минут состоялось знакомство.
— Значит так, это, — старик указал рукой на новоприбывших, — главные деятели нашего движения, я им доверяю как себе.
Старик начал по очереди представлять своих товарищей.
— Прошу любить и жаловать — Дроу, — грузный мужичок кивнул в знак приветствия, — наш специалист по работе, так сказать, с мечами. Этот молодой человек, — указал старик на худощавого парня, — Жанс, наш местный маг.