Золотой дурман. Книга первая

Копытин Юрий

– Извините, сударыня, как я ни старался обнаружить своё присутствие, вы всё равно вздрогнули от моего голоса, – с сожалением ответил Мирон.

– Книжка очень интересная. Так увлеклась, что не заметила, как вы подошли, – закрывая книгу, поднялась навстречу Мирону Лиза.

– А можно полюбопытствовать, что вас так завлекло? – поинтересовался Мирон.

– Стихи Сумарокова Алексея Петровича – очень интересно, – робко протянула она книгу.

Настала жизнь другая;

Но ждал ли я такой?

Пропала жизнь драгая,

Надежда и покой…, –

процитировал Мирон отрывок из стихов популярного писателя.

– Как, вы знаете наизусть Сумарокова?! – вскинула глаза Лиза.

– Ну, положим, не все его стихи, а наиболее яркие отрывки. В столице весьма увлечены его стихами и романами. Вот и я на досуге, когда выпадала свободная минутка, кое-что почитывал из его творчества, – объяснил Мирон.

– Извините, сударыня, что помешал вашей беседе, но батюшка велели позвать вас к обеду, – низко склонившись, прервал их разговор дворецкий.

– Ну, что пойдёмте в дом?! – учтиво предложила Елизавета.

– Проходите, проходите, сударь, – захлопотала Алевтина Николаевна. – Вот сюда садитесь, рядом с Григорием Павловичем, – указала она Мирону на стул около хозяина. – А Лиза по эту сторону от вас сядет… Вы уж извините, Лизонька только вчера вечером сказала, что пригласила вас к обеду – вот, постарались, как смогли, – протянула она руку к накрытому различными яствами столу.

– Что пожелаете из супов? – тут же подскочил к Мирону лакей. – Уха стерляжья с кулебякою аль суп с дичиной, а, может, раковый суп уважаете? – почтительно склонившись, ждал ответа слуга.

– А давай-ка, дружок, на твой вкус, – не думая ответил Мирон.

Лакей ловко схватил пустую тарелку и наполнил стерляжьей ухой.

– Вот и кулебячка… – положил он рядом ещё тёплую, ароматную кулебяку.

Все встали. Батюшка, отец Даниил, приглашённый к обеду, прочитал молитву, и присутствующие молча принялись за первое блюдо.

– Ну, как жизнь в столице, господин Кирьянов? – покончив с супом и давая понять, что между сменами блюд неплохо бы пообщаться, спросил Григорий Павлович.

– Строится столица, всё больше каменные здания да дворцы, – отодвинул пустую тарелку Мирон.

– Бывал я там ещё в царствование Елизаветы Петровны, – задумчиво произнёс Воронцов. – В городе в основном деревянные постройки стояли… Вашего возраста в аккурат был. Так поразился: какое величие затевалось на месте, где когда-то стояло несколько десятков деревянных изб!

– Ну, видать Богу было угодно, чтобы, как ты говоришь, на месте заброшенной деревеньки вырос великий город, – подал голос отец Даниил, высматривая, чтобы ещё подцепить в добавок к супу.

– Ну что, подавайте холодное, – видя нетерпение батюшки, скомандовал Григорий лакеям.

Тут же появились: щука под яйцами, говяжий студень со сметаной и хреном, ветчина… И вновь в полной тишине гости принялись за холодные закуски.

– Сударь, попробуйте баранину с чесноком, – предложила Мирону Алевтина Николаевна, когда очередь дошла до горячего. – У нас повар-француз очень искусен в приготовлении этого блюда, – кивнула она на поодаль стоящего кулинара.

– Мсьё, разрешите для изысканности вкуса предложить вам соус, – подскочил к Мирону кулинар, поливая кусок ароматно дымящейся баранины красным кисловатым соусом.

– Правда, очень вкусно, – похвалил Мирон, откусывая кусочек мяса. – И мясо нежное, и вкус необыкновенный.

– Вот русская еда! – громко произнёс отец Даниил, кивая на гуся с капустой. – А все эти заморские соусы… – кисло сморщился он. – Положи-ка, дружок, мне ножку, – подозвал он лакея. – Да капусты много не клади.

– А нынче, батюшка, мода на всё французское, – отозвался Фадей Афанасьев, отставной коллежский асессор. – Всё это из столицы идёт… А я вот к крестьянской пище привык, – неопределённо кивнул он на заставленный горячими блюдами стол. – Вот, к примеру, телятина: простая мужицкая еда, а сдобри её вишнёвым соусом – так благородное блюдо получается, – продолжил он, приправляя из соусника сочный кусок телятины, нашпигованный вишней и порезанный тонкими пластиками.

– Ну, дык это ясно: коли по-русски – вишнёвым, – вытирая салфеткой замасленные пальцы, согласился батюшка.

– Чего же ты, Лизонька, совсем ничего не кушаешь? – тихо произнесла Алевтина Николаевна, заметив отставленное в сторону первое блюдо.

– Да чего-то не хочется… Жарко, – едва слышно ответила Лиза. – Я попозже десерт поем…

– А что-то, молодой человек, вина совсем не пьют? – налив себе большой бокал мадеры и переводя взгляд с Мирона на аппетитно поджаренного поросёнка, поинтересовался отец Даниил.

– Не привык, батюшка, – учтиво ответил тот. – Разве что немного, – пригубил он наполовину наполненный бокал.

– Ну и то верно, – кивнул головой отец Даниил и осушил до дна свой фужер. – Скольких уже погубила оная страсть, – крякнув после выпитого вина, произнёс он, глядя на пустой бокал… – Вон, к примеру, наш звонарь Антипка взял уже в привычку пить вина без времени более обыкновенного. Вот и надысь нажралси – с утра лыка не вяжет. Придётся самому на колокольню лезть – к обедне народ созывать, – посетовал он, обильно сдабривая соусом из хрена большой, зарумяненный кусок поросёнка.

– Ну, а вам как, батюшка, не повредит? – кивнул Мирон на опустошённый бокал.

– Хмм… А с чего же повредит-то? – хмыкнув, вопросительно взглянул на него отец Даниил. – Ежели скоромное… – кивнул он на зажаренный кусок мяса. – То Петров пост закончился, а про вино и в писании сказано: «Не возбраняется выпить для здравия, ради частых недугов твоих». А у кого в моих годах их нету? – пожал он плечами… – Ну мне пора, – поднялся батюшка, оставив на тарелке груду костей. – И надо же было Антипке с утра напиться, теперь вот карабкайся сам на колокольню… – бормоча себе под нос и вытираясь от пота после чрезмерного обеда, досадовал он.