Золотой мираж
Шрифт:
– Привет! – воскликнула она с искренней радостью.
– Привет, дорогая. – Джон крепко поцеловал ее в губы.
Кит ощутила на своих холодных щеках тепло его дыхания, с удовольствием вдохнула знакомый запах одеколона, почувствовала силу его крепкого тела. Ни сознательно, ни бессознательно она не сравнивала эти ощущения с теми, что минутой раньше испытала в руках Беннона. Это было бы нечестно по отношению к Джону, да и к себе самой. Однако она уже решила, как вести себя дальше.
– Соскучилась? – шепнул Джон, легонько куснув
Она слегка отстранилась и уперлась руками ему в грудь, обтянутую мягким пушистым свитером, чтобы чуть отодвинуться и увидеть его лицо.
– Разве мы давно не виделись? – невинно спросила она, надеясь, что это прозвучит шутливо.
Не надо все осложнять раньше времени. В глазах Джона она прочла легкую насмешку и явное облегчение.
– Я еще припомню тебе эти слова!
– Давай зайдем в дом, пока я не превратилась в сосульку, – взмолилась Кит и, выскользнув из его рук, устремилась к двери.
– Не веришь, что я могу тебя согреть? – притворился обиженным Джон, следуя за ней.
– Но не в этой же обледенелой одежде! – бросила Кит через плечо.
– А что, идея заманчивая.
Кит рассмеялась и, сняв шапочку, встряхнула волосами.
– Я так и знала, что ты ее оценишь.
Кит увидела Полу в самом низу лестницы, на перилах лежало черное норковое манто.
– Привет. Как прошел ужин?
Кит почувствовала невольное облегчение. Меньше всего ей хотелось остаться с Джоном наедине. Она боялась, что в его объятия ее толкнет не любовь, а только желание. А ей хотелось, чтобы их новая близость означала любовь.
– Ты спросила об ужине? Он, без сомнения, повредит моей фигуре, – невозмутимо отвечала Пола, снимая сережку и потирая мочку уха. – Мне послышался шум отъезжавшей машины. Но ты, если верить записке, отправилась верхом?
– Дружок по дороге расковался. Я с трудом довела его до ранчо Беннонов и там же оставила. Беннон привез меня на своем пикапе.
Кит стянула перчатки и сняла жакет, подсознательно избегая встречаться со все понимающими зелеными глазами подруги. Иногда они подмечали слишком много.
Положив жакет на спинку дивана, Кит увидела груду сваленных на диван коробок.
– Что это?
– Костюмы для маскарада, который устраивает Сондра в канун Дня всех святых, – объяснил Джон. – В Лос-Анджелесе я побывал в костюмерной и кое-что отобрал для тебя и Полы. Возьмете, что понравится.
– Как интересно! – Кит ухватилась за возможность отвлечь от себя внимание Полы и принялась распаковывать коробки. – А что ты отобрал?
– Там есть все наряды – от уличной девчонки до цыганки.
Глядя на Кит, Джон думал, как много в ней еще детского. Радуется, как ребенок подаркам в рождественское утро.
– Цыганка – это, конечно, для тебя, Пола, – сказала Кит не задумываясь. – А костюм колдуньи есть? Вот что бы мне хотелось.
– Увы, такого нет, – насмешливо улыбнулся Джон. – Я не сообразил, что тебе он вполне бы подошел.
– Ты так считаешь? – прищурив глаза, взглянула на него Кит. – Не скажу, что твое замечание мне понравилось.
– Но почему? С твоим умением околдовывать...
– Сегодня ты щедр на комплименты, – отшутилась Кит.
– Это твои чары так действуют на меня, – ответил Джон и закурил сигарету.
– С трудом верится, – съязвила Кит.
Зашуршала шелковая бумага, в которую были завернуты костюмы. Кит не могла скрыть восторга.
– Пола, ты только посмотри, какая прелесть! – воскликнула она, вытаскивая длинную расклешенную юбку цвета электрик и шелковую блузу в голубой горошек с высоким воротом и пышными рукавами. А секундой позднее в ее руках уже были высокие ботинки на шнурках из голубого атласа, отделанные черными кружевами. – Пола, взгляни, они для этого костюма! – Кит подняла счастливый взгляд на Джона. – Они мне так нравятся!
Глядя на нее, Джон забыл затянуться и опустил руку с дымящейся сигаретой.
– Ты была бы настоящей гиббсоновской красоткой. Очень женственной и все же немного феминисткой.
– Пола, тебе не кажется, что наш Джон навеселе? – сказала Кит, искоса взглянув на него. – Займи его, пока я сварю кофе, чтобы он пришел в себя.
Когда Кит покидала гостиную, Джону показалось, что с ней уходит свет и живые краски. Затянувшись сигаретой, он перевел взгляд на Полу. Та задумчиво смотрела вслед Кит.
– Она сегодня в приподнятом настроении, – сказал Джон, чтобы нарушить молчание.
– Присмотрись получше, – сухо ответила Пола, с облегчением снимая вторую серьгу. – Она слишком оживлена. Думаю, ты вернулся вовремя, Джон.
Он поднял голову и посмотрел на нее. Пола достала из сумочки плоский золотой портсигар и закурила дорогую сигарету.
– Кит начинает узнавать оборотную сторону того, что громко именуется успех, – человеческую подлость и собственную незащищенность, неуверенность в себе. – Пола села на диван и, откинувшись на подушки, скрестила вытянутые ноги. – И это ей не нравится.
– А кому это нравится? Но постепенно черствеешь и перестаешь обращать внимание. Сама знаешь, как это бывает...
После этих слов Джон вдруг понял, что не хочет, чтобы такое случилось и с Кит, чтобы она заковала себя в некий панцирь, который нужен всем, вступившим на путь успеха. Со временем он будет становиться все толще и прочнее, а человек – все циничней и равнодушней. Начинаешь не доверять людям, боишься привязанностей, ибо хочешь избежать страданий, не сближаешься с людьми из опасения быть обманутым и преданным. Он не желает этого Кит и не хочет, чтобы ее захлестнул водоворот тщеславия и успеха, схваток, неизбежных на верхних ступенях лестницы славы, а пуще всего – в борьбе по давним правилам: «Хочешь того-то – сделай то-то». Голливуд знает много способов рассчитываться за услуги, и переспать с режиссером – не худший из них.