Золотой перстень с рубином
Шрифт:
– Интересно.
– Лилит задумчиво крутила бокал за тонкую хрустальную ножку.
– И откуда же вы об этом знаете?
Приподняла бровь и замерла в ожидании ответа. Однако, презабавный тип: держится просто, говорит без экивоков, но взгляд маленьких, чёрных глаз хитрый и опасный. Даже неуютно становилось, когда незваный гость смотрел прямо в глаза.
– Не столь важно.
– Человек усмехнулся и махнул рукой.
– Главное, у нас общая цель и я знаю, как можно её достичь.
– С чего же ты решил, - надменно задрала нос княгиня.
– Что без тебя я не справлюсь?
Цыган, а это был именно он, усмехнулся:
–
Лилит остолбенела. Откуда он знает про неудавшийся план, так расстроивший ее? Но виду не подала, даже глазом не моргнула.
– Есть что предложить поинтереснее?
– Спросила она с любопытством.
– Так вы выслушайте для начала. Из дома она сама уйдёт, это я вас уверяю, но вам же нужно, чтобы её сердце было разбито? А заодно и сердце молодого графа?
Княгиня сглотнула, стараясь себя не выдать. Кто ещё знает, что это за человек и какого лешего он решил ей помочь?
– В чем же тут твоя выгода? – Спросила, наконец, она после секундной паузы.
– Я эту дамочку всем сердцем ненавижу, ровно, как и вы, поэтому за мои мотивы не переживайте.
Лилит лишь хмыкнула. Что ж, человек, хоть и вызывал опасения, но сделал заманчивое предложение. И за неимением лучшего, более вероятного плана, она вынуждена была согласиться.
Глава 49.
От княгини Оболенской Цыган отправился на Апраксин двор. Переданный ему саквояж с ингредиентами было решено хранить там. По мнению мужчины, Гнездилов был занят совершенно другими делами, а именно подготовкой к обручению, а значит, с гораздо меньшим рвением станет исполнять свой долг и искать преступников. Но Цыган ошибся. То ли врождённая осторожность дала сбой, то ли ещё что-то, но он даже не почувствовал, что делает неверный шаг.
Мысли его занимала красивая стерва Оболенская. Если всё пойдёт как надо, с её помощью он устранит своего теперь главного врага - Анну. Именно она, а не Порфирий и уж тем более не его розоволосая племянница, стала для него главной целью. Они могли только скрываться от Цыгана, прятаться, болтаться между временами, эта же девица слишком легко и быстро здесь обосновалась. А ещё она почти подружилась с сыщиком и даже сама преследовала Цыгана.
Но это всё не имело значения в сравнении с тем, что она оказалась Тереповой, самой что ни на есть настоящей. Кольцо выбрало её, вернулось к ней, он знал это. Насилу отыскав путь перстня из ломбарда, он явился в дом старца-предсказателя уже позже визита туда гувернантки. Опоздал! Опять опоздал! Как будто сама судьба-насмешница помогала ей. Цыган шагал в сторону рынка с саквояжем в руке, а в голове сама собой возникла картина его похода в дом предсказателя на Ваське. Прижатый к стенке с ножом у сердца, старик все же выдал, кому отдал кольцо. Предостерёг, что он слишком зациклился на этом перстне. Но что он мог понимать? Цыгану необходимо было вернуть кольцо с рубином, чтобы всё исправить. Он верил, что это возможно. Тогда и его бесконечный бег закончится, и он сам не будет чувствовать вину за смерть отца. Нет! Виновны Тереповы. И он обязательно накажет этот род, в частности в лице хорошенькой Аннушки, а перстень с рубином, выроненный на уездной ярмарке, вернётся в их семью. И проклятие закончит своё действие.
Цыган
Оставив в задней части комнаты свой саквояж, мужчина, с виду обыкновенный приказчик или управляющий в какой-нибудь съестной лавочке, сунув руки в карманы, запер торговое помещение и пошёл прочь с рынка.
Он не чувствовал опасности и впервые за долгое время даже не заметил, как за ним наблюдал мальчишка. Тот проводил Цыгана до улицы, метнулся к околоточному и зашептал ему на ухо что-то.
***
Аня отправилась в Стрельну сразу после полудня. Решив последние хозяйственные мелочи, она взяла извозчика и отправилась к Балтийскому вокзалу. С ней был небольшой узелок личных вещей Глаши. Добрый старик Иван Кузьмич проводил её и помог погрузить вещи на повозку.
– Ох, Анна Алексеевна, до вечера вертайтесь, говорят метель сильная будет. А когда непогода-то, сами знаете, что с дорогами творится.
Аню умилила забота о её скромной персоне. Со швейцаром она поделилась настоящим пунктом назначения своего путешествия и сейчас девушке было безумно приятно, что кто-то, совсем чужой и посторонний, вдруг переживает о ней.
– Я постараюсь, Иван Кузьмич! Главное, на поезд успеть.
– Вы уж успейте, сударыня, ради Христа! Ночь в поле коротать для девицы никак не годится, да еще в метелицу.
Аня кивнула, сдерживая улыбку.
– Конечно, конечно. Спасибо вам, Иван Кузьмич за заботу.
– Ох ты ж, ох!
– Только и вздохнул старик, поправляя багаж на пролетке.
Кучер взметнул кнутом, лошадь заржала и ударила по мостовой копытом. До вокзала добрались быстро. Аня вроде бы только и успела, что задуматься о том, каким удивительным образом она познакомилась в этом времени со столькими добрыми людьми, как показалось здание вокзала с часами «Буре» на фасаде, возница остановился и потребовал плату. Сунув ему в руку монетку, которую тот моментально зажал в кулак, Аня спешилась с пролетки и стащила узел. Извозчик покрутил головой и убедившись, что клиент освободил транспорт, стеганул кнутом, цокнул языком и исчез будто его и не было.
Вход в вокзал находился в правом крыле, и извозчик подвёз её практически к самим дверям, благодаря подъездному пандусу. Аня проводила взором умчавшуюся лошадь и вошла в издание. Надо же, подумала, столько времени я тут, а с вокзалами ещё дел не имела. Девушка повесила узел на изгиб локтя на манер корзины и направилась к кассам.
На этом вокзале Аня была однажды: рискнула как-то ехать в Петергоф не на маршрутке или метеоре, а прямо на электричке. Тогда ещё её поразило огромное площадь под крышей - дебаркадер. Раньше поезда подходили к самому зданию, в её же время под отреставрированными сводами крыши было общее пространство, где сновали люди, вслушиваясь в неразборчивый голос, льющийся из динамиков, и волоча за собой безразмерные чемоданы. Сейчас же девушка увидела Балтийский вокзал таким, как его и задумывал Кракау. Купив билет и отыскав нужный перрон, Аня стала дожидаться поезда.