Золотой пленник
Шрифт:
– Ну наконец-то небеса услышали меня!
Лейтенант с интересом смотрел на фон Криспа, видимо, ему было любопытно узнать, чему же так обрадовался капитан.
Капитан сам ему сказал:
– Нет, лейтенант Леман, это не повышение по службе, а приказ выступать на юг.
– Чему же вы радуетесь, сэр? Основные силы еще не подошли, всех, кто отправится навстречу туранам до подхода императорских легионов, ждет нелегкая судьба.
– Эх, лейтенант Леман. – Улыбаясь, капитан огляделся и вдохнул полной грудью. Потревоженная ночным дождиком степь казалась ему преобразившейся, а извилистая пыльная дорога,
– Вы смелый человек, сэр.
– Не нужно комплиментов, я не дама. Едемте лучше в лагерь, я угощу вас по такому поводу хересом, а комендант подъедет чуть позже.
– Я на службе, сэр.
– Да ладно вам, не хотите же вы, чтобы я подумал, будто гвардейский кавалерист пренебрегает компанией простого пехотного?
Они тронулись в гору. Фон Крисп обратил внимание на висевший поверх чехла короткий двулучный арбалет, какие обычно полагались кавалеристам. Один лук был натянут и заряжен болтом, во втором болт отсутствовал.
– Где потеряли один заряд, лейтенант?
– Вы не поверите, сэр, в роще, в двух сотнях ярдов от Лонгрена, пришлось ссадить какого-то карсамата.
– Он напал на вас?
– Не успел. Только он появился из-за куста, я сразу выстрелил – на такой случай всегда вожу арбалет заряженным.
– Возможно, он не замышлял ничего плохого.
– Мне недосуг было выяснять, сэр, при мне важные документы, я обязан доставить их по адресу и ни в коем случае не допустить, чтобы они попали в руки врага.
– Да разве ж карсаматы нам враги, лейтенант? – усмехнулся капитан.
– Но и не друзья, сэр, заметьте. Уверен, что они забудут о верности императору, едва поблизости замаячат тураны.
Когда они въехали на территорию лагеря, лейтенант Горн оказался уже на месте.
– Вы сегодня рано, лейтенант, – заметил ему фон Крисп.
– Проснулся раньше, пришлось ехать на службу.
– А это, познакомьтесь…
– Лейтенант гвардейского Лонгренского кавалерийского полка Леман! – представился курьер.
– Лейтенант Леман доставил нам долгожданный приказ генерал-графа Штейнбера. В ближайшие два дня мы должны выступить.
– Ура! Наконец-то война!
Гвардейский офицер удивленно посмотрел на Горна, в его глазах читался вопрос: у них здесь все такие сумасшедшие?
– Отдайте лошадей сержанту Гудьиру и отправляйтесь в офицерский шатер, лейтенант Горн, нацедите гвардейцу мерку хереса, разумеется, из моей бутылки, а я пока обойду лагерь.
69
О том, что произошло что-то особенное, Питер и остальные солдаты Первой роты стали догадываться по необычному поведению капитана. Построив все три роты, он несколько минут ходил вдоль строя, сохраняя на лице улыбку, и когда смотрел на кого-то из сержантов, те в страхе застывали, не понимая, чего ждать от такого странного сегодня капитана.
– Итак, солдаты, получен приказ от генерал-графа Штейнбера, в котором он повелевает нам в течение двух дней выступить к морю до Гринвальда, далее на Цирнак и Гойю. Вы пробыли здесь недолго и, возможно, не в полной мере овладели всеми премудростями воинского ремесла, однако я уверен, что это не помешает вам честно выполнить свой долг и не допустить разрастания мятежа на север империи.
Сделав паузу, чтобы до всех дошло сказанное, капитан продолжил:
– В Гринвальде вас переоденут в настоящие мундиры, выдадут боевое оружие, и вы станете полноценными солдатами. Особо хочу отметить, что в поход отправятся не только три учебные роты, но и все интендантское отделение, тем более что недавно они получили урок воинского мастерства.
В строю Первой роты раздались приглушенные смешки.
– Для тех, кто думает, что во время марша можно будет затеряться и избежать выполнения своего долга перед родиной и императором, замечу, что с нами пойдут сотня пехотинцев и дюжина рейтар на быстрых бахолтинцах, и при них будет пара охотничьих псов для розыска дезертиров. Так что никому не советую пробовать увильнуть. За грабеж населения и насилие в городах и деревнях, через которые мы будем проходить, – смертная казнь. За пьянство и воровство – смертная казнь. С наказаниями – все, теперь о выступлении. Думаю, за сегодня мы сможем произвести необходимые приготовления и завтра уйти из лагеря. Сейчас проведем последнюю тренировку, закрепим основные упражнения, а после обеда вы станете штопать одежду и чинить башмаки.
Известие о том, что первые три роты уйдут маршем на юг, мигом облетело весь лагерь во время обеда. Вокруг шатров Первой роты собирались зеваки из числа тех, кто прибыл сюда позже. Они с нескрываемым восхищением смотрели на тех, кто уже прошел курс обучения военным наукам и теперь отправляется на самую настоящую войну.
Никто из числа «счастливчиков» пока не думал о том, вернется ли кто-нибудь: поход на юг казался им первым шагом на пути к вольной жизни.
– Я видел Рафтера, – сообщил Густав, садясь с чашкой рядом с Питером, Крафтом и Спирсом.
– И чего – он помахал тебе ручкой?
– Нет, Крафт, кроме шуток, он чего-то хочет от нашего лекаря, ходит за ним по пятам и на ухо нашептывает.
– Дык понятно, чего шепчет, – усмехнулся Крафт, – хочет сказаться больным, вот и старается подкупить. Не желает, сволочь, за императора воевать, тем более под командованием нашего капитана.
– Да, не об этом он мечтал, бандитская морда, здесь думал остаться, при харчах и башмаках, а оно вон как сложилось.
Суета внутри лагеря возрастала, между шатрами проносились озабоченные приказами сержанты, волоча за собой рабочие команды для разгрузки или погрузки чего-либо. Несколько раз видели спешащего капитана, а за ним едва поспевал лейтенант Горн.
Довольный, с улыбкой до ушей пришел конопатый Витас и еще около дюжины человек из Первой роты, они красовались в новых башмаках, прежние расползлись, поскольку Рафтер выдавал отсыревшие и гнилые, а хорошие припрятывал.
– Эй, как же вам удалось отвоевать такой товар? – удивился Густав, с завистью поглядывая на обновки. – Неужто старый грабитель расщедрился?
– Как же, расщедрится он, держи карман шире. Это капитан сказал, что, если хоть один солдат окажется в гнилых башмаках, он прикажет повесить Рафтера как пособника туранских мятежников.