Золотой шут

Хобб Робин

– Чейд. Прежде чем ты уйдешь, мне нужно рассказать тебе об одном важном открытии. По-моему, в наших тайных коридорах бродил шпион.

Он заставил себя забыть о гневе, мне даже показалось, что я вижу, как он заталкивает его подальше, в самые глубины своей души. Когда он повернулся, я поднял горшок и показал ему крысу.

– Хорек убил ее сегодня ночью. Я почувствовал, что кто-то испытал страшную боль, когда она умерла. Думаю, она была связана Уитом с кем-то из обитателей Баккипа. Вполне возможно, именно ее я встретил по дороге в замок в ночь перед помолвкой принца.

Морщась

от отвращения, Чейд склонился над крысой и ткнул в нее пальцем.

– А можно узнать, кому она принадлежала?

– Практически нет, – покачав головой, ответил я. – Но ее смерть кого-то очень сильно расстроила. Подозреваю, что этому человеку понадобится пара дней, чтобы прийти в себя. Поэтому, если кто-то вдруг перестанет появляться на людях, ты можешь его навестить и узнать, что с ним случилось.

– Я поспрашиваю. Значит, ты думаешь, что кто-то из аристократов играет в Баккипе роль шпиона?

– В том-то и дело, что этого нельзя сказать точно. Шпионом может быть кто угодно – мужчина или женщина, аристократ, слуга или бард. Вполне возможно, что он живет здесь постоянно, а может, прибыл перед праздниками, посвященными помолвке.

– А ты кого-нибудь подозреваешь?

Я нахмурился.

– Думаю, стоит повнимательнее присмотреться к Сивилу Брезинге и к тем, кто его окружает. Но только потому, что нам известно о наличии у них Уита и что они симпатизируют обладателям этого вида магии.

– Их совсем не так много. Сивил Брезинга приехал со слугой, мальчиком-пажом и еще, кажется, с конюхом, который присматривает за его лошадью. Я ими займусь.

– Интересно, что он остался здесь после того, как большинство аристократов разъехалось по домам. Ты не мог бы осторожно выяснить, почему?

– Он очень подружился с принцем. Его семья, разумеется, заинтересована в том, чтобы их отношения развивались. Но я поспрашиваю о том, как идут дела в Гейлкипе. У меня там свой человек.

Я кивнул.

– Она сообщила мне, что в последние месяца два в Гейлкипе все пошло кувырком. Старые слуги ушли, а новые не слишком хорошо воспитаны и дисциплинированы. А еще она говорит, что там произошла очень неприятная история с помощниками поварихи, которые забрались в винный погреб. Повариха страшно расстроилась, обнаружив их в сильном подпитии, и ужасно разозлилась, узнав, что они уже давно устраивали туда набеги. Когда леди Брезинга не уволила виновных, повариха не пожелала остаться в Гейлкипе, хотя прослужила в доме несколько лет. Кроме того, там стали принимать весьма необычных гостей. Вместо землевладельцев и мелких аристократов леди Брезинга приглашает группы охотников, они кажутся моей осведомительнице, мягко говоря, не слишком умными людьми с отвратительными манерами.

– И что, по-твоему, это означает?

– Возможно, леди Брезинга решила завести новых союзников. Я подозреваю, что ее гости, в лучшем случае, наделены Уитом, а в худшем – являются Полукровками.

Впрочем, не следует исключать, что леди Брезинга действует против собственной воли. Моя девушка говорит, что она все больше и больше времени проводит в своей комнате, даже когда

ее гости «обедают».

– Удалось перехватить какие-нибудь из ее писем Сивилу?

Чейд покачал головой.

– Ни одного за последние два месяца. Складывается впечатление, что их не было.

– Очень странно. Что-то там не так. Нам следует еще внимательнее следить за Сивилом Брезингой. – Я вздохнул. – Эта крыса – первое указание на деятельность Полукровок, с тех пор как они прислали Лорел сломанную ветку. Я надеялся, что они успокоились.

Чейд сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Затем вернулся к столу и опустился на стул.

– Были и другие, – тихо проговорил он. – Но, как и эта крыса, не слишком заметные.

Вот так новость!

– Правда?

– В Бакке королеве удалось положить конец казням людей, наделенных Уитом, – откашлявшись, начал Чейд. – По крайней мере, публичным. Я подозреваю, что в маленьких городах и деревушках дела обстоят иначе, просто мы ничего не знаем. Или это делается под видом наказания за другие преступления. Однако казни сменились убийствами. Мы не знаем имен виновных – горожане расправляются с обладателями Уита, или Полукровки выступили против своих же, чтобы склонить их к сотрудничеству. Но люди продолжают умирать.

– Мы уже обсуждали это раньше. Здесь королева Кетриккен бессильна, – ровным голосом заметил я.

Чейд издал какой-то неопределенный звук и сказал:

– Я был бы тебе чрезвычайно признателен, если бы ты сумел убедить в этом королеву. Мне не удается. Она очень обеспокоена, Фитц. И не только потому, что ее сын наделен Уитом.

Я кивнул, показывая, что понял: Кетриккен боится и за меня тоже.

– А за пределами Бакка? – спросил я.

– Тут гораздо сложнее. В других герцогствах всегда без особой симпатии относились к тому, что корона вмешивается в их «личные» дела, касающиеся управления и соблюдения законов. Требовать, чтобы Фарроу или Тилт прекратили казнить людей, наделенных Уитом, все равно что желать полного прекращения военных действий на границе Шокса и Чалседа.

– Шокс никогда не мог договориться с Чалседом по поводу общей границы.

– А Фарроу и Тилт казнят обладателей Уита.

– Это не совсем так. – Я откинулся на спинку стула. Мне удалось изучить несколько свитков, имевшихся в библиотеке Чейда. – До появления историй о Принце Полукровке Уит там рассматривали как один из видов колдовства, причем не слишком сильного, вроде магии, которая требуется при изготовлении амулетов. Если кто-то им обладал, его не считали чудовищем или воплощением зла.

– Ну хорошо, – не стал спорить Чейд. – Ты прав. Но сейчас все так изменилось, что искоренить ненависть жителей этих герцогств к людям Уита практически невозможно. Леди Пейшенс делает все, что в ее силах в Фарроу. Когда ей не удалось предотвратить казнь, она самым суровым образом наказала виновных. Никто не может сказать, что она не пытается навести в герцогстве порядок. – Он пожевал нижнюю губу. – На прошлой неделе королева получила анонимное письмо.

– А почему я о нем ничего не знаю? – тут же спросил я.