Золотой скальпель
Шрифт:
Прозвучала команда «Огонь», и закрутилось, завертелось всё вокруг. Позиции десантников ощетинились вспышками выстрелов. От разрыва мины, точно выпущенной из миномёта, опрокинулась и загорелась головная машина, вторая, наскочив на неё, опрокинулась и сползла в кювет. Из кузова посыпались ошарашенные гитлеровцы. Они залегли вдоль дороги, беспорядочно паля наугад.
Но минутную растерянность прекратили отрывистые команды. Вражеские солдаты развернулись в цепь и, сделав короткий бросок вперёд, залегли. А к мосту, объезжая перевёрнутые машины, двинулся бронетранспортёр.
Пулемёт трещал, поливая свинцом берег. К счастью, позиции диверсионной группы хорошо замаскированы, лишь случайные пули залетали на них.
Бронетранспортёр с ходу ворвался на мост, но едва достиг середины, как прогремел взрыв, доски, куски перил взлетели вверх и рухнули в полынью, в которой скрылся и бронетранспортёр.
А гитлеровцы спешно покидали автомобили, колонна которых ещё не успела полностью выйти из леса, остановленная внезапной атакой десантников.
Подразделения врага быстро выстраивались в боевой порядок. У них оставался один выход – прорыв сквозь заслон десантников, поскольку позади наседали передовые подразделения советских войск.
И вот началась атака. Впервые Гулякин видел врага и сразу так близко… Тёмные силуэты солдат, сполохи автоматных очередей. Вражеская цепь надвигалась. Река для атаки – не преграда. Мороз надёжно сковал её русло.
Рота встретила атакующих метким огнём, теперь уже полностью демаскировав свои позиции. Огонь атакующих стал прицельным.
Слабо вскрикнув, уткнулся в снег один десантник. К нему тут же бросился санитар Мельников. После короткой перебежки он прополз открытый участок среди взбиваемых пулями фонтанчиков снега, взвалил на себя раненого и оттащил его в небольшую ложбинку. Придерживая врачебную сумку, заполненную различными медикаментами, туда поспешил и Гулякин.
Мельников действовал быстро и сноровисто. Расправил складки на одежде десантника в том месте, где нужно было наложить жгут, подготовил резиновую ленту и сделал два кольца на бедре выше раны.
Подоспевшему Гулякину Мельников доложил, что было фонтанирующее кровотечение из голени, но после наложения жгута оно остановилось.
«Артериальное кровотечение, – понял Гулякин. – Вот так – первый раненый в первом боя и сразу тяжёлый».
Он знал, насколько опасны артериальные кровотечения. За короткое время потеря крови может вызвать серьёзную опасность для жизни.
– Мельников, вы всё сделали правильно, – сказал Гулякин. – Теперь давайте вместе его перевяжем. А что это за бумажка под жгутом?
– Записка с указанием времени наложения жгута.
– А кому она адресована? Самому себе? Эвакуировать раненого некуда. Я даже ещё не получил от командования указаний о месте сосредоточения раненых и способах их эвакуации. Вот вам и отличие медицинского обеспечения в десанте… Но записку оставь… Правильно сделал.
– У нас пока один раненый.
– Но в других подразделениях, возможно, тоже есть. Возьмите в помощь бойца и отнесите раненого в безопасное место, вон в ту рощицу.
«Вот она, академическая тактика медицинского обеспечения военно-воздушных сил», – подумал Гулякин.
Вспомнились слова военврача 1 ранга Борисова о том, что каждый десантник – человек мужественный, готовый к самопожертвованию. Он видел их в героических делах начала войны. Теперь увидел всё это и Гулякин.
Только тактика-то, которую он изучал в стенах института и в период лагерного сбора, пока оказывалась неприменимой.
В санитарной сумке врача были стерильный перевязочный материал, хирургические инструменты, ампулированный шёлк. Всё, увы, в ограниченном количестве для очень небольшого числа раненых. Определяя количество медикаментов, сходя из того, сколько способен унести военврач на себе, да ещё при условии того, что перед боем предстоял прыжок с парашютом.
А что делать с теми ранеными, что нуждались с серьёзной хирургической помощи? Лекторы говорили, что сложные операции выполняются в армейских лечебных учреждениях. Но это на фронте! А где такие учреждения при действиях за линией фронта? Таких учреждений в тылу врага нет и быть не может. Конечно, при десантировании крупных сил и освобождении значительных территорий можно было рассчитывать на больницы. Но сохранились ли они? Да если и сохранились, то, наверняка, только сами здания. А внутри… Внутри этих зданий – пусто.
Так размышлял Михаил Гулякин, прислушиваясь к утихающему бою. Не сломив с ходу оборону десантников, они отошли. Что собирались предпринять теперь? Подготовиться к новым атакам или искать другие пути отхода? Где найти эти пути в морозную и снежную зиму?
И всё-таки атаки прекратились. Значит, гитлеровцы приняли решение искать другие маршруты. А диверсионной группе было приказано углубиться в тыл и перехватить шоссейную дорогу, по которой отходили другие вражеские колонны. Удар, разгром отходящих колонн, создание паники и неразберихи, и переход на новый рубеж. С теми, кто остановлен, разберутся уже передовые наступательные части.
Боеприпасов было пока достаточно. К тому же лейтенант Семёнов приказал десантникам собрать вражеские автоматы и гранаты. В тылу противника это хорошее подспорье.
Гулякину ротный выделил носильщиков для раненого. Две смены выделил. Нести раненого по бездорожью, сквозь лесные чащи тяжело.
Гулякин установил между носильщиками очерёдность и приказал соорудить из подручного материала носилки. Как это сделать, личный состав был обучен ещё во время занятий в дни доукомплектования корпуса. Всё было выполнено быстро, и группа двинулась в путь.
Гулякин догнал лейтенанта Семёнова и сообщил:
– У нас раненый со жгутом на бедре. Необходимо окончательно остановить кровотечение.
– Так остановите, – отмахнулся лейтенант. – Не мне же этим заниматься.
– Остановить сильное кровотечение можно только в тёплом помещении и при свете, – пояснил Гулякин.
– Извините, Михаил, я неправильно вас понял. В таких тонкостях не разбираюсь.
Лейтенант старался замять свою резкость.
А Гулякин подумал:
«Лейтенант не разбирается. Не удивительно. Учили красноармейцев, учили сержантов, а о командирах забыли».