Золотой торквес (Изгнанники в плиоцен - 2)
Шрифт:
– Не допущу!
– взревел он.
– Не отдам свою Многоцветную Землю на откуп первобытным! Ноданн призывает к драконовским мерам, а я достигну своей цели без них, слышишь? Должен быть способ сосуществования тану и людей - И Я НАЙДУ ЕГО!
– Тэгги!
– У королевы перехватило дыхание.
– Иди ко мне!
– прорычал король.
Когда занялся рассвет, у обоих слипались глаза, а в душе было необычайное умиротворение.
– Видишь?
– проворковала Нантусвель.
– Все в порядке. Я же говорила, что это самовнушение.
– М-м-м...
– Король взял ее руку
– Просто ты устал от безмозглых серебряных шлюшек и хочешь чего-нибудь новенького. Когда ум занят делами государственной важности, ему для отдыха нужны не дешевые трюки, а материнская ласка и поддержка.
– Помнишь ту пухленькую брюнетку, что пела валлийскую колыбельную на приеме?
– сонно пробормотал король.
– Она мне понравилась. Но почему-то ее так и не прислали.
– Правильно, - согласилась королева.
– Она как раз подойдет. Я сама выясню, что с ней сталось. Если Дионкет полагает, что может безнаказанно присваивать серебряных, придется Ноданну и Куллукету вернуть его к действительности.
– Она улыбнулась своему засыпающему повелителю.
– Ах ты, моя добрая старушка!..
– Тагдал выпустил ее руку и закрыл глаза.
– Соберу все копии обзора и велю их уничтожить, а Гомнол возьмет на себя антрополога. Агги, конечно, жаль... Он был неплохой...
– Спи, мой король!
– Нантусвель натянула шелковую простыню на их разгоряченные тела.
– Пока спи...
Эусебио Гомес Нолан сидел в своем викторианском кресле, откинувшись на его спинку и медленно выпуская кольца дыма. Они плыли через стол по направлению к собеседнику, но, минуя его, затвердевали и с глухим стуком падали на псевдовосточный ковер.
– Надеюсь, вы не возражаете, лорд Гамбол?
– произнес Эйкен Драм.
– Я не переношу табачного дыма.
Глава Гильдии Принудителей сделал великодушный жест - сигара потухла сама собой, и он бросил ее в ониксовую пепельницу.
– Мальчик мой, события на нашей Многосуетной Земле за последнее время приняли неопределенный оборот. Думаю, пришло время нам с тобой потолковать.
– А я решил, что вы окончательно сбросили меня со счетов.
– Признаю свою ошибку. Я в значительной мере пересмотрел первоначальное мнение о тебе. Уж больно Мейвар тебя превозносит. А заодно и Бунона Воительница - на нее ты произвел неизгладимое впечатление во время облавы на Делбета. Обе леди уверены, что для кое-кого ты будешь грозным противником на предстоящих Турнирах. А еще они поют дифирамбы твоим... гм... невоинским талантам.
Эйкен нахально осклабился, покачался в кресле, перекинул одну ногу через подлокотник и принялся рассматривать свои ногти.
– Так, что еще новенького?
– Ну, до тебя, наверное, уже дошли слухи о несостоятельности нашего Властителя, вызванной, как утверждают, предчувствием близкой смерти и провалом моего последнего генетического плана.
– Бреда показала вам двуликую задницу, да?
– хмыкнул плут.
– Ясное дело. Древний синдром тонущего корабля. Команда бедняги Тагдала в качестве экипажа "Титаника", а вы в роли главной крысы.
Лорд Принудитель добродушно улыбнулся.
– Тебе понадобится мощная поддержка, малыш, и я готов ее оказать. Обдумай как следует мое предложение - больше я ни о чем не прошу.
– Он достал из шкатулки новую сигару и начал вертеть ее меж пальцев.
– На мой взгляд, мы приближаемся к поворотному моменту в истории изгнания. Разгром Финии был только увертюрой. В преддверии грядущих бурь людям следует держаться друг друга, ты не находишь?
Он взял со стола щипчики, аккуратно отхватил кончик сигары, затем, все так же улыбаясь, через стол бросил маленькую блестящую вещицу Эйкену.
Пройдоха на лету поймал щипчики и невысказанную мысль Гомнола. Внимательно разглядел изящное приспособление и прочел выгравированные на металле буквы:
ЗОЛИНГЕН - НЕРЖАВЕЮЩАЯ СТАЛЬ.
11
Герт с угрюмым видом вошел в кают-компанию.
– Ханси говорит, скоро опять начнутся пороги. Быстрей приводите лоцмана в чувство.
Амери опустилась на колени перед лежащей навзничь фигурой.
– Да-да, еще пять минут.
Вождь Бурке взял человека за одну руку, Фелиция - за другую. Уве и Бэзил схватили его за ноги.
– Три-четыре!
– скомандовала монахиня и приготовила шприц.
Монитор, закрепленный на лбу лоцмана, начал менять цвет на всех четырех экранах. Свинцово-серые с красными прожилками глаза приоткрылись.
– О Господи!
– простонал лоцман, еле шевеля опухшими губами. Затем он пронзительно вскрикнул, как от физической боли, и начал так бешено извиваться на полу, что все четверо его еле удерживали.
– О-ох! Паскуды, сукины дети, окаянные, что ж вы со мной сотворили? Где ж он, мать вашу так, сняли, спилили?! Да чтоб вам, сволочам, пусто было! Ох, бедный я, бедный!
Слезы градом катились по грубому лицу лоцмана. Он выл, словно раненый зверь, а Амери сокрушенно наблюдала за тем, как монитор снова меняет цвет, белея под действием гнева. Простая, опрятная зеленая туника худого седовласого человека была заляпана кровью и рвотной массой, после всех мук, что он претерпел от похитителей. На загорелой шее, там, где был серый торквес, выделялась полоска светлой кожи.
Они два дня плыли по реке, и уже в шестой раз им приходилось прибегать к помощи лоцмана. На гладких участках Роны Герт и Ханси и сами справлялись, но пороги и мели мог преодолеть только опытный кормчий. Всякий раз, как они будили своего пленника, крики его становились все отчаяннее. Среди жителей Финии лишь у единиц наблюдались такие тяжелые симптомы при потере торквеса, причем всех их на самой болезненной начальной стадии тщательно усыпляли.
Но лоцман не мог все время оставаться спящим.
– Ради всего святого, - молил вождь Бурке, - дайте ему чем-нибудь по башке!
– Нет, - возразила Амери, - он должен как следует усвоить первый укол. Не видишь, он уже на грани помешательства! Взгляни на монитор какие низкие параметры жизненно важных функций... Фелиция! Проникни в его мозг!
Вопли человека перешли в клекот. Монахиня повернула его голову так, чтобы он мог отхаркнуть сгустки желчи. Глаза Фелиции затуманились, на лбу выступил пот. Ярость лоцмана под действием наркотика и принудительной силы девушки стала снижаться. Цвет монитора опять изменился.