Золотой торквес
Шрифт:
Он надел на шею золотой торквес и защелкнул концы. Крючковатые пальцы Мейвар сняли с него серебряный торквес и швырнули под кровать.
— Все будет, как ты велишь, дорогая вещунья. Я сумею насладиться каждым мгновением на своем пути.
Она поднялась с постели, и Драм помог ей облачиться в фиолетовый балахон. В гостиной он расчесал ее седые космы и распорядился подать закуски — обоим не мешало подкрепиться.
— Мне ты себя показал, — наконец проговорила Мейвар. — Теперь надо показать им… Чтобы они сами, по доброй воле, признали тебя. Так у нас принято.
На полке звякнул золотой хронометр. Вновь выполз дракон, и рыцарь вступил с ним в борьбу; отмечая время, усыпанное алмазами чудовище распалось на четыре части.
— Вот такого же подвига ждут и от меня, — заметил Эйкен. — Чтобы стать своим в племени дикарей, я должен сдержать свое обещание и сразиться с чудовищем.
— Если расправишься с Делбетом, это и будет твоим доказательством. — Мейвар фыркнула и принялась раскачиваться взад-вперед, обхватив костлявые колени под тканью балахона. — Да-а, парень, подобным вызовом ты обратил на себя внимание. Интересно знать, кто тебя надоумил… Уж не сама ли Тана?
— Да просто мозг вашего великого короля так вопил о боязни призраков, что невозможно было устоять, — ответил Эйкен лаконично.
— Вот оно что… Так ведь Тагдал и сам всю жизнь мечтал потягаться с Делбетом. Но теперь он уже слишком стар, и ему придется просить Ноданна. А это свяжет его обязательствами перед кланом. Политика, одним словом… Что до пресловутого Делбета, то он крепкий орешек. Настоящий великан, в отличие от своих соплеменников. Пожег все плантации вокруг Афалии… вы ее называете Гибралтар — песчаный перешеек на Пиренейском полуострове… Целый год уже бесчинствует. А тот район кормит всю столицу, да еще к началу Великой Битвы требуются дополнительные припасы. Афалией сейчас правит лорд Селадейр. Он из первых пришельцев и на принудительном операторстве собаку съел, но Делбет ему не по зубам. Да и никому из нас, пожалуй. Старик Селад выпустил на Огнеметателя свою Летучую Охоту, да только фирвулаг не дается — прячется где-то в пещерах Гибралтарского перешейка. Положение угрожающее: скоро начнется Великая Битва — Селад потребовал помощи Верховного Властителя. Хочешь не хочешь, Тагдалу придется отвечать.
— Понял, — кивнул Эйкен. — Но для таких подвигов у Его Величества кишка тонка. По нынешним временам ему бы только с девками развлекаться.
— Да, но он вправе послать любого из своих подданных. И ты его вынудил выбрать тебя. Смекаешь, как ему неловко? Выскочка-землянин берет на себя то, с чем не справились богатыри тану! Мало того — тебя угораздило опередить Ноданна; этот хитрец наверняка бы сам вызвался, не дожидаясь королевского приказа… Теперь у тебя есть золотой торквес, и если ты убьешь Делбета, то сможешь объявить всему миру, что ты ничем не хуже их.
— Как Гомнол, да?
Ведьма опустила набрякшие веки и в мозгу воссоздала для сведения Эйкена сцену давнего человеческого триумфа. Да и сама вспоминала Серебристо-Белую равнину, где все произошло.
— Вообще-то Гомнол метил выше, — тихо произнесла она. — А я его отвергла, хотя он мне нравился. Но он бесплоден — вот в чем беда! Или, вернее, гены его летальны, так что даже развитая наука вашего Галактического Содружества против этого бессильна. Лежалый товар Создательница Королей пропустить не может… Вряд ли нужно говорить, что у тебя такого недостатка нет — уж в этом-то я убедилась.
Эйкен, руки в боки, откинул голову и захохотал.
— Ах ты, старая карга! — воскликнул он. — А я-то думал, у тебя на уме одно сладострастие!
«Нашими с тобой страстями управляет судьба, Сиятельный.»
— Чертовка! — восхищенно воскликнул он. — Костлявая плутня! Ненасытная утроба! Шла бы ты в Гильдию Корректоров, пускай бы затянули Кожей твое дряблое, морщинистое тело и сделали из тебя молодую красотку. Вот бы мы тогда всех их с тобой отдрючили, а, любовь моя?
Схватив Мейвар за руку, он завертел вокруг себя высокую костлявую фигуру, но вдруг застыл как вкопанный, поймав выражение ведьмина лица и образ, что сопровождал его.
— Мне повезло, Эйкен. Многим из мне подобных довелось выбирать всего лишь раз. Но я выбрала Тагдала, а потом его преемника, хотя, прежде чем успела изъявить свою волю, мой милый Луганн погиб по воле Таны. Когда его не стало, я тысячу лет ждала, оценивала претендентов, как мне и надлежало. Но никто из них по тем или иным причинам не годился. Перебрав все королевское потомство, я остановилась на лучшем из худших — Ноданне Стратеге. Ум хоть куда, и с наследственностью никаких проблем, но что за чахлый огонь тлеет в его груди, несмотря на всю гордость и тщеславие! Разве такому ничтожеству пристойно быть продолжателем расы героев? И все же он — лучшее, что мы имели, пока…
— Ладно, ты мне льстишь, безмозглая старуха!
Узловатые пальцы погладили его золотой торквес, отчего Эйкена объяла сладостная дрожь.
— Счастливица Мейвар! — проскрипела она. — Ты дождалась третьего! Ах, мальчик мой бесподобный, с тобой я достигла предела! Три тысячи триста пятьдесят два года я подвергала тану любовным испытаниям. С тобой пришла моя смерть, Эйкен Драм! Но не раньше, о милостивая Тана, не раньше, чем я увижу тебя на троне!
— Давай по порядку, — перебил ее Эйкен, неохотно освобождаясь от умственных ласк. — Сперва Делбет. Ты же понимаешь, у меня и в мыслях нет, как с ним расправиться. Язык у твоего покорного слуги подвешен неплохо, а до дела дойдет, так этот призрак живо подпалит мои золотые штаны и все, что в них. Хорошенькое исполнение твоих замыслов!
Мейвар хихикнула.
— Да неужто я своего дорогого ученичка пошлю без подготовки? Ты научишься управлять своей силой, прежде чем вызовешь Делбета на бой. Две недели моей выучки, плюс к тому уроки Блейна Чемпиона, да Альборана — Пожирателя Умов, да Катлинели Темноглазой — и ты сможешь потягаться с этим фирвулагом… А на крайний случай будет у тебя еще один козырь — спрячешь в рукаве.
— Ну ты даешь! — удивился Эйкен. — Что ж это такое?
— Сто лет гадай — не догадаешься! Тану не рискнули бы воспользоваться им из страха за свою жизнь, а для тебя, умник, опасности никакой, зато Делбета мой козырь мигом доконает, если сумеешь его выследить. Но только держи это в тайне от других. Впрочем, такой хитрец, как ты, никогда лишнего не выболтает.
— Да что же за козырь такой, скажи — не томи!
Он схватил ее за костлявые плечи и хорошенько встряхнул, но Мейвар еще долго подтрунивала над ним, показывая какой-то неясный образ — близко, а не ухватишь. Наконец все-таки сжалилась.
— Пойдем в подвал, покажу.
Чувствуя, как в нем медленно нарастает гнев, Стейн вцепился обеими руками в барьер и заставил себя следить за слушателями военной школы, занимавшимися на арене. Верхние отделы его подкорки фиксировали все замечания лорда Меченосца по поводу тактики ведения боя либо отсутствия оной у юных серых торквесов. Но за показным прилежанием бушевала ярость. Дубина Тагал за своими инструкциями ничего не замечал, но от женщины в золотом торквесе, которая по приказу Мейвар наблюдала здесь за Стейном, это не укрылось. С тактичностью истинного медиума она обратилась к своему подопечному: