Золотой торквес
Шрифт:
«Ну что, друг любезный, надоели учебные бои? А мы-то надеялись, что они тебя отвлекут и развлекут.»
«С моей женой неладно. Что с ней, ЧТО, леди Дедра, я ведь все равно узнаю!»
— Посмотри-ка, Стейн, на этого рыжего бычка курдской породы, — разглагольствовал лорд Тагал. — Великолепная мускулатура и хватка, как у всех дикарей. Но бьюсь об заклад, на Отборочном Турнире он и пяти минут не продержится, если не отучится заранее предупреждать противника о своих ударах. Чтобы читать чужие мысли, никакой торквес не нужен! А если хочешь овладеть всеми тонкостями борьбы, приглядись повнимательнее к тем двум масаи с копьями из витредура. Вот это работа — от нее у старого борца душа поет…
«Успокойся, расслабься, Стейн. Вспомни указания-обещания достопочтенной Мейвар и Эйкена Драма: Сьюки не причинят никакого вреда.»
«Вранье! ЧЕРТ!.. Я же слышу, как она кричит от страха перед какими-то бубенцами! Леди Дедра, напрягитесь, найдите ее, скажите, почему она кричит!»
«Ладно, только успокойся и смотри, чтобы Тагал не заметил, где витают твои мысли.»
— Удары у этих парней что надо, лорд Тагал, — сказал Стейн вслух. — Я не большой специалист, но дерутся они здорово. И все же, по-моему, им не выдержать умственного напора ваших тану.
— Да нет, они в основном будут состязаться друг с другом. Только лучшие из них удостоятся чести выступить на Главном Турнире вместе с метапсихическими воинами против фирвулагов. Наши храбрые серые уже не раз проявили себя в Великой Битве. Главное — не бояться устрашающих фирвулагских миражей и сосредоточиться. Конечно, в итоге большинство…
Тагал осекся и осторожно покосился на викинга. Телепатическое видение погасло в его мозгу столь же внезапно, как и появилось, однако Стейн успел все отчетливо разглядеть.
Вид у Меченосца был не такой цветущий, как у всех тану: пшеничные усы уныло обвисли, под морщинистыми веками прятались запавшие зеленые глаза.
— Но ты не думай, не у всех серых судьба одинакова — бывают исключения. Воистину неустрашимый гладиатор может рассчитывать на амнистию
— не только временную, до следующей Битвы, но и полную. К примеру, может стать инструктором моей школы.
— Видишь ли, брат Меченосец, окончательно судьбу Стейна решит леди Мейвар. Она взяла под свою опеку кандидата Эйкена Драма, — объяснила Дедра, а про себя добавила: «Предполагаемого хозяина этого серого, который, скорее всего, недолго проживет».
Тану в голубых доспехах мысленно усмехнулся и тут же забыл о Мейвар и ее протеже.
— Хотел бы поглядеть на тебя в Битве, Стейн. Ты способный парень, я сразу это понял еще там, во дворце. Всего несколько недель работы с тобой и… — Тагал один за другим посылал ему импульсы: «Дружба, адреналин, вызов, облегчение, кровь, блаженная усталость после Битвы». — Ну так как?
Стейн открыл было рот, чтобы послать Меченосца куда подальше, но вместо этого произнес:
— Благодарю вас, лорд Тагал, для меня большая честь состоять под началом столь прославленного чемпиона. Когда мой хозяин и я расправимся с ненавистным Делбетом, у нас будет время подумать и о предстоящей Битве. В свое время мой хозяин свяжется с вами. — «Это не я говорю, а ты, чертова Дедра, отпусти меня, отпусти, отпусти!»
— А теперь мы оставим тебя, отважный брат, — произнесла Дедра, завернувшись поплотнее в шифоновый плащ цвета лаванды: солнце уже спустилось за ограду арены, и это вполне могло служить оправданием ее внезапной дрожи. — Можешь быть уверен, что Стейн и его хозяин Эйкен Драм со всей благосклонностью и серьезностью рассмотрят твое предложение. — «Ну довольно, прекрати сражаться со мной, безмозглый медведь!»
Тагал постучал по закованной в латы груди сапфировой перчаткой.
— Приветствую тебя, ясновидящая сестра, достойная леди Мэри-Дедра. Поклонись от меня своей начальнице… А ты, могучий Стейн, не забывай нас. Мы проводим общегородские игры три раза в неделю здесь или на стадионе. Приходи! Завтра наши лучшие борцы сразятся с исполинской обезьяной, пойманной в холмах Северной Африки. Волнующее зрелище!
Стейн не по своей воле снял рогатый шлем и отвесил поклон лорду Меченосцу. А затем устремился вслед за женщиной в золотом торквесе по холодному гулкому коридору под ареной, ведущему во двор, где стояла их коляска. Коридор был темен и пуст. Стейн окликнул Дедру, но та бросила на него быстрый взгляд через плечо и пустилась бежать. Ум ее, настроившись на принудительную волну, твердил:
«Ты подчинишься мне, ты успокоишься, ты подчинишься…»
— Что случилось со Сьюки? — крикнул он.
«Ты подчинишься, успокоишься…»
— Боишься сказать? — Стейн ускорил шаг. — Она меня больше не зовет.
«Тыподчинишься тыподчинишься ТЫПОДЧИНИШЬСЯ!»
Его ярость напирала, точно бурный огненный поток, разрушая, сжигая сдерживающие заслоны.
— Они убили ее, да? — взревел скандинав. Дедра попятилась от него и едва не упала на сырой каменный пол. — Отвечай, подлая! Отвечай мне!
«ТЫПОДЧИ…»
Стейн издал клич, в котором смешались боль и торжество: наконец-то мозговые путы разорваны. Одним прыжком он настиг Дедру и подбросил в воздух. С высоты на него беспомощно смотрела прелестная женщина с искаженным страхом лицом. Поймав на лету хрупкое тело, он прижал его к стене в сырой, темной, пропахшей плесенью нише.
— Только пикни — хребет сломаю! И брось свои телепатические трюки, я все равно тебя засеку, поняла?.. Отвечай же, черт возьми!
«Стейн, о Стейн, ты не понял, это для твоего же блага, мы хотим помочь…»
— Слушай меня, — прошипел он, слегка ослабив хватку. — Здесь никого нет, только ты и я. И спасать тебя некому. Мейвар надо было приставить ко мне кого-нибудь посильнее, Дедра. Она должна была знать, что ты меня не удержишь.
«Но Мейвар желает…»
— Не смей вползать ко мне в мозг, сучья дочь! — Дедра застонала, и голова ее бессильно свесилась. — Я хочу знать, что с моей женой! Тебе это известно, и ты скажешь мне…
— Она жива, Стейн. — «О Господи Иисусе, ты же и вправду все кости мне переломаешь, о-о-о!»
Стейн отпустил ее, прислонив безвольно обмякшее тело к стене. Дедра повисла, будто кукла на веревочке, в своем шифоновом наряде. Расшитая золотой нитью шапочка сползла набок. Внутренний голос поспешно сообщил:
«Подобно всем женщинам в серебряных торквесах, твою Сьюки отправили к Таше Байбар, дабы восстановить ее плодовитость.»
— Они обещали, что ей не причинят вреда! Мейвар и ее прихвостень в золотом костюме… они обещали!