Шрифт:
Часть первая
– Он живёт в Черноморске.
– Ну, конечно, так и знал. Черноморск! Там даже в довоенное время человек с десятью тысячами назывался миллионером. А теперь… могу себе представить! Нет, это чепуха!
– Да, нет же, дайте мне сказать. Это настоящий миллионер. Понимаете, Бендер, случилось мне недавно сидеть в тамошнем допре.
Илья Ильф, Евгений Петров. «Золотой телёнок».
Миллион, к чему бы это слово ни относилось, – слово необыкновенной притягательной и магнетической силы. Но представляем мы себе эту математическую величину смутно, как
Перед нашим внутренним взором мгновенно возникают вполне конкретные вещи: сверкающие лаком автомобили, белые яхты, утопающие в цветущих садах особняки с бассейнами, новые фарфоровые зубы, одежда мировых брендов, шикарные квартиры, пляжи Флориды со стайками красавиц в бикини, рестораны с подобострастными официантами и невиданные напитки и яства.
С участившимся пульсом и поднявшимся давлением для всех этих «ништяков» мы мысленно находим цену и применение, прицениваемся к покупкам, трепетно подсчитываем свои расходы, и нам кажется, что этот миллион никогда не закончится.
Некоторые практичные и предприимчивые мечтатели тут же «кладут» этот миллион мечтаний в банк под приличные проценты, высчитывают с калькулятором в руках годовой прирост вклада, а после долго и мечтательно смотрят в окно, за которым обшарпанные хрущёвки его задымлённого промышленного района с бабушками на придомовых скамьях, неожиданно превращаются в сверкающие зеркальными окнами небоскрёбы и особняки, а любимая битая «шестёрка» цвета «молодая липа», стоящая у мусорного контейнера с надписью «Цой жив», в «Ягуар» последней модели.
Впрочем, миллион самой низкой мировой валюты – иранских риалов или вьетнамского донга, наверное, производит в головах тамошних мечтателей тот же эффект, с некоторой корректировкой к курсу доллару и количеству ожидаемых благ – слово-то магическое.
Стать миллионером непросто, но хотелось бы многим. Дело – это хлопотное, требующее усердия, упорства, стойкости, отваги, крайней степени изворотливости и определённой благосклонности фортуны. Для одних соискателей суммы с шестью нолями забег за миллионами может стать тяжёлой и изнурительной марафонской дистанцией, для других – это стремительный спурт, победная стометровка; третьи падают ещё на старте, с завистью провожая спины счастливчиков, но для многих забег, увы, часто становится последним.
Всех участников забега объединяет беспримерная преданность этому виду состязаний. Никакие досадные поражения не сломят марафонца, однажды державшего в своих руках миллион. Кассиры и бухгалтеры, считающие чужие деньги не в счёт, хотя и среди них периодически находятся люди, соблазнённые романтичным шелестом купюр, заворожено переступающие рамки уголовного права.
Вновь и вновь будут выходить обладатели сумм с шестью нолями на дистанцию, пытаясь побить свои же рекорды, измеряемые не секундами, минутами и часами, метрами и килограммами, а долларами, рублями, франками или юанями, а лучше, говорят знающие люди, фунтами стерлингов.
Автору этих строк посчастливилось однажды держать в руках миллион не деноминированных ельцинских рублей образца 1997 года. На этот миллион тогда можно было купить килограмм конской колбасы, видимо изготовленной из элитных арабских скакунов.
Миллион добыть нелегко – потерять просто. Накопление требует постоянного притока средств, деньги должны двигаться, а не слёживаться в сундуке. «Мёртвые деньги» подвергаются рискам инфляций, деноминаций, дефолтов, кризисов, реформ, революций и других социальных потрясений, случающихся довольно часто и бьющих по большей части именно по тем, кто честно относил свои кровные копеечки в банки или держал их в тумбочке или под матрасом. Кроме всего, их могут отнять спортивные товарищи с горячими утюгами, кастетами и револьверами.
Устремления всякого миллионера всегда направлены на следующую, более высокую статусную ступень. Нет такого миллионера, который бы не мечтал стать миллиардером. Он будет делать всё, чтобы добиться этой цели: рисковать, влезать в авантюры, нарушать закон, клятвоотступничать, лгать, перешагивать через упавших в этом жестоком забеге. Великая цель оправдывает средства. Кредо такого героя: «Боливар не выдержит двоих».
И во всех больших состояниях, если рассматривать их нарастание под большим увеличением, всегда можно увидеть мутные подводные криминальные течения. Так считал и Остап Бендер, подчёркивая синим карандашом первую фразу «Все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным путём» в книге «Акулы капитализма», которую он выслал бандеролью подпольному советскому миллионеру Корейко.
Правдивейшая иллюстрация к этим словам история взлёта клана Кеннеди. Патрик Кеннеди доплыл до благословенных берегов Соединённых Штатов Америки за двадцать тогдашних долларов. Работал в ужасных условиях бочаром, дожил лишь до 35-и лет, оставив после себя четверых детей. Патрика Кеннеди-младшего судьба отца не устраивала. Предприимчивый ирландец купил в рассрочку сырой подвал, обустроил в нём кабак (бар по их терминологии), в нём его земляки могли после тяжкой работы выпить сивухи и под небольшие проценты занять у хозяина денег. Спаянное верой и алкоголем католическое землячество благодарно выдвинуло земляка в палату представителей штата Массачусетс. Ушлый ирландец шагал широко. Ему удалось приобрести акции угольной компании, основать два небольших банка и жениться на женщине с состоянием. Своему сыну Джозефу он дал хорошее образование и в 25 лет тот стал банкиром. В 1914 году Джозеф женился на дочери мэра Бостона Розе Фитцджеральд, а в 1917 году у них родился сын Джон, будущий 35-й президент США.
Этапы триумфального забега Джозефа Кеннеди впечатляют – бежал он быстро. По пути к блистательному финишу удачно спекулировал земельными участками, крупно «наварился» на судостроении, фартово играл на бирже, контролировал в огромном районе Новая Англия кинотеатры. Для комфортной жизни купил большой дом в Нью-Йорке и зимний дом в Пальм Бич, в загашнике держал участок под Бостоном. Он мошенничает с акциями, вкладывается в Голливуд и зарабатывает на этом 5 миллионов долларов! В тридцать пять лет у него несколько миллионов долларов!
Великая Депрессия не помешала забегу. Ловкач благополучно обратил акции в деньги. С таким состоянием требовалось приблизиться к «телу», пора было завоёвывать высокое общественное положение, а тяга к этому была неумолимая. Видимо, на него произвели неизгладимое впечатление мудрые слова досточтимого мистера Джона Смоукера из книги «Посмертные записки Пиквикского клуба» Ч. Диккенса: «Если вас толкает к общественной жизни и общественному положению, вы должны ждать встречи с соблазнами, которых не знают другие люди».