Золотой желудь
Шрифт:
— Ох, и сочинительница ты, Машка! Тебе детективы надо писать.
Перегнувшись к Машиному сиденью, Сергей неловко обнял девушку. И зачем серьезными разговорами ее мучаю, подумал он. Держать в руках любимую — разве это не счастье? А ему, зануде, надо везде галочки поставить, ответы на все вопросы получить.
— Сережа, писательницей становиться не хочу. Мне петь нравится.
— Да все я понимаю. Талант твой тебе покоя не даст. Что ты сейчас проходишь со своей тетенькой из консерватории?
— Арию Снегурочки,
— Спой это, а не рассказывай. Я от твоего пения в транс впадаю.
Он уговорил, и Маша спела, впервые глядя Сергею прямо в глаза. У него мурашки побежали по коже от этого негромкого пения, и он растроганно признался, когда она закончила:
— Я сам растаял… Ты станешь большой певицей. Ну к чему тебе этот ресторан, пьяные рожи, которые за тобой увиваются? — ревность давно не давала ему покоя. — Увольняйся, я буду тебя поддерживать.
— Содержанкой хочешь сделать?
— Женой.
Он забыл, что у него уже есть и жена, и дочка. Маша тоже не стала ему об этом напоминать, выслушала предложение благосклонно. Они даже поговорили о будущих детях. Лишь одна запинка случилась — когда прозвучала неожиданная Машина оговорка: «Ничего такого не будет никогда».
Сергей не успел переспросить, потому что его испугало видение: плоть на половине лица девушки словно отвалилась, обнажив кости черепа. Господи, моргнул он, чего только не привидится дождливым вечером в полутемной машине.
— Я хочу туда зайти, — Маша кивнула на дом.
— Давай, — охотно согласился Сергей, окончательно стряхивая наваждение. — Посмотрим, где твои предки жили.
Не раскрывая зонтика, они подбежали к козырьку подъезда. Домофон был сломан, и ничто не помешало войти вовнутрь.
— Все старое, только перекрасили, — Маша любовно посмотрела на литую решетку, погладила перила и пошла наверх, словно не раз поднималась по этим ступенькам.
На последнем этаже они постояли перед дверью.
— Хочешь позвонить? — спросил Сергей.
— Нет. Зачем? — Маша смотрела теперь еще выше, на темную лестницу, которая вела к железной двери с незащелкнутым навесным замком.
Сергею совсем не хотелось лезть на грязный и, возможно, населенный бомжами чердак, но он не мог выказать свой страх перед Машей. Забравшись под крышу, они осторожно пошли по битому стеклу и рваным тряпкам, освещая путь фонариком-брелоком.
— Вторая от входа, — сказала Маша, подойдя к печному стояку. В темноте эти стояки, уже которое десятилетие не дающие никому тепла, были похожи на колонны.
Маша вынула кирпич из кладки:
— А ты не верил, — и протянула Сергею небольшой сверток.
— Ну и дела! Даже надпись имеется дарственная… Прямо как в приключенческом романе. Внучка находит тайник,
Маша усмехнулась:
— Ну вот ты и развеселился… Не говори больше о черных дырах в своей душе, мальчик. Что ты в них понимаешь? Тебе просто было обидно из-за того, что не все твои желания исполняются.
Сергей поперхнулся от неожиданной метаморфозы, случившейся с Машей.
Она стояла над ним — властная, зрелая, лишь отдаленно похожая на ту юную девушку, которой он недавно собирался покровительствовать. Это и есть ее сущность, подсказало что-то ему. Наконец-то раскрылось.
— Такой тобой я восхищаюсь еще больше. Ты моя настоящая любовь.
— Нет, — отрезала Маша. — Твоя настоящая любовь на меня совсем непохожа. Она маленькая, полногрудая, с веснушками и заплаканными глазами. Ты просто забыл… Ну что, пойдем? — скорее приказала, чем предложила она.
Сергей потом этот обратный проход по чердаку прокручивал в памяти десятки раз, как видеофайл, особенно проверяя момент, когда они начали спускаться. Он растерянно пошел первым, и она — за ним, ведь он слышал шаги за своей спиной. Показалось ему, что шаги стали удаляться, или это он позже придумал? Одно оставалось несомненным: когда он обернулся: «здесь черт голову сломит!» — Маши рядом уже не было.
Сергей обошел чердак, умоляя ее прекратить дурацкие шутки. Он обнаружил запертые выходы в другие подъезды. Потом он догадался позвонить Маше, и радостно бросился в черный закуток, откуда понеслась мелодия ее мобильника — танец Феи Драже из «Щелкунчика». Но музыка смолкла.
Он набрал номер снова — танец зазвучал из другого угла. Сергей направился туда, бросился за печной стояк, куда переместилась мелодия. Под ногами испуганно запищали — он едва не наступил на крысиное гнездо. Рядом на полу лежал Машин мобильник…
Сергей вышел из подъезда через час, а может, и два. Посидел в машине, глядя на нарисованное Машей сердечко и задумчиво вертя в руках сверток из тайника, и вскоре ему пришла в голову счастливая мысль, что Маша ждет его в бабушкиной квартире. Он помчался туда, но квартира оказалась пустой. Маша совсем исчезла.
Семнадцать часов на поезде, три на автобусе — наконец он приехал в этот северный городок. Справочно-адресное бюро располагалось в одном здании с почтой. Дожидаясь ответа на свой запрос, он слушал, как незнакомая девочка диктует отцу:
— … дис-тан-ционная, с двумя «Н»… олимпиада по математике.
— Да знаю я, как слово пишется, — пробормотал мужчина. Он надписывал заказное письмо с работой дочери.
— Ну, конечно, — с ласковой иронией заметила она, и Сергей подумал, что девочка всего лет на шесть постарше его Дэниэлы.